чугунной мортиры, чугунной пушки под названием «Гонец», бомбарделлы «Эдуард», 
фовлера «птицелова», именуемого «Чеширский птицелов», и его казенной части, для 
еще одного фовлера из Тауэра, для фовлера под названием «Мэгги» и малого 
фовлера из Тауэра и для двух огромных мортир из медного сплава. Должно быть, 
караван получился весьма внушительный, но неуклюжий.
На континенте обмен военными знаниями происходил куда более быстрыми темпами, и 
такой великий военный деятель, как герцог Бургундии Карл Смелый, быстро оценил 
преимущества колесной артиллерии и применил ее в своих войнах против швейцарцев.
 Как обычно, манускрипты, иллюстрирующие эти кампании, изготавливались спустя 
длительное время после событий, и потому приводимые в них подробности не могут 
считаться свидетельствами современников. Но иногда сохраняется нечто гораздо 
более значительное, нежели документы, – именно те самые пушки, что участвовали 
в битвах. Швейцарские отряды захватили у Карла Смелого много подобных орудий, и 
они сохранились в различных музеях. Пушки, захваченные в 1476 году при Мора, 
находятся в парижском Военном музее и в «Гимназиуме» в Мора, а некоторые, 
захваченные в 1477 году при Грансоне и Нанси, хранятся в музеях Лозанны и 
Невилля.
Несмотря на то что по крайней мере один из ведущих специалистов в этой области 
полагает, что орудия Карла Смелого не имели цапф, полковник Фаве приводит два 
примера, сохранившиеся, по его словам, до его времени. Еще одна пушка с острова 
Родос, с выгравированной датой 1478 и изготовленная для Людовика XI, имеет 
толстые цапфы, влитые в массу ствола. Бургундские пушки все имели расположенные 
на некотором расстоянии друг от друга усилительные кольца. Некоторые системы – 
короткоствольные, похожие на мортиры, но при этом прочно закрепляемые на ложах, 
снабженные петлями для подъема стволов. Длинная тонкая пушка, подобная 
выставленной в Невилле, по-прежнему сохраняет с обеих сторон подъемные кольца. 
Поскольку ствол прочно прикреплен к ложу, то вся передняя часть поворачивается 
относительно хобота, колес и оси. Величина возвышения или склонения ствола 
регулируется двумя выступающими из хобота большими дугами, между которыми 
поднимается и опускается казенная часть с запальным отверстием.
Карл VIII Французский взял с собой в королевство Неаполитанское большие и 
средние кулеврины, а также большие и малые фальконы. Позднее эти названия 
станут обозначать пушки, снабженные цапфами. Очень маленькое орудие времен 
Карла VIII в парижском Военном музее демонстрирует это новшество. На нем 
имеется надпись на французском языке, означающая: «Дана в 1490 году Карлом 
Восьмым Бартоломею, сеньору Парижскому и начальнику всех отрядов артиллерии». 
Дульная часть пушки имеет форму восьмигранника, однако казенная часть округлая. 
Орудие имеет «хвост» для перемещения вверх и вниз на цапфах, которые проходят 
насквозь через нижнюю часть ствола, представляя собой один неразрывный пруток.

Наиболее ценную информацию можно извлечь из серии рукописных книг, 
предназначавшихся для императора Максимилиана
[28]
. В них содержатся чрезвычайно тщательно исполненные акварельные рисунки пушек, 
мортир и прочего оружия из арсеналов его многочисленных замков. Эти «Zeugbuch»
[29]
были изготовлены различными художниками в ранние годы XVI столетия.




Рис. 6.
Пушка, начало XVI в.


На рисунках показаны огромные, прикрепленные к бесколесным лафетам и несущие на 
себе гербы Бургундии пушки, что говорит о том, что старые орудия Карла Смелого 
все еще находили себе применение. Однако большая часть изображенных пушек стоят 
на колесах и имеют цапфы для регулирования наклона. Многие орудия среднего 
размера имеют подъемные ручки. Эти закругленные металлические полосы, 
расположенные вблизи центра тяжести ствола, использовались для переноса его с 
места на место. Простые, свободно висящие кольца по бокам более не используются,
 без сомнения – из-за их слабости, а новые приспособления обретают необычные 
формы. К примеру, у пушки, датированной 1508 годом, эти выступы оформлены как 
собачьи головы. У другой, образца 1535 года, они принимают форму человеческих 
голов, в то время как другие продолжают «собачью» традицию. Фантазия 
проявляется в старинных французских работах, но германские книги дают 
свидетельства большей простоты и практичности – простые детали, часто изогнутые,
 чтобы соединиться со стволом обоими концами. Подобными приспособлениями 
продолжают пользоваться вплоть до середины XIX столетия.
Изобретение цапф означало, что ствол под действием отдачи будет стремиться 
подняться кверху, если не будет применен какой-либо метод его фиксации. В 
некоторых случаях было довольно деревянного клина, вставленного между концом 
ствола и лафетом, но на других рисунках видны квадратные гнезда в лафетах и 
лежащие на земле ключи или рукоятки, показывающие, что иногда приходилось 
применять и механические средства.
Кроме того, применялась пара пушек, установленных на одном лафете. Во избежание 
ослабления конструкции в тех местах, где цапфы входили в лафет, их располагали 
«вразброд»: одну пару цапф смещали вперед, вторую – назад. Применение сдвоенных 
пушек требовало синхронной стрельбы из них, это обеспечивало бы большую степень