представляется весьма подозрительным. Существует несколько ее копий, и, когда 
сэр Чарльз Оман в 1923 году исследовал архивы Гента, он обнаружил, что 
соответствующая запись внесена только в последние издания. В первых изданиях 
была только заметка на полях, сделанная неизвестной рукой, вероятнее всего в 
XVI веке. Он также заметил, что в самых ранних изданиях, в которых можно было 
найти эту запись, она была вставлена позже. Запись была сделана не в 1313, а в 
1393 году. Отсюда можно сделать вывод, что в ранних изданиях, благодаря 
небрежности неизвестного переписчика, появилась дата МСССХIII вместо МСССХСIII, 
тем самым поставив под сомнение достоверность записи. Ведь орудия были известны 
задолго до последней даты. Я употребил слово «небрежность», хотя ошибка могла 
быть и намеренной. Нельзя исключить, что некий немецкий переписчик захотел тем 
самым повысить престиж своей страны.

Таким образом, авторство Черного Бертольда представляется весьма сомнительным, 
а следовательно, взгляды Клефана и Хайма – ошибочными. Впоследствии первый в 
своей работе «Артиллерия XIV и XV столетий» полностью изменил свои взгляды, 
придя к выводу, что Шварц был вымышленной фигурой, навязанной потомкам 
немецкими чиновниками далекого прошлого с единственной целью – приписать 
авторство изобретения пороха и пушек своей стране.
Бертольда Шварца последовательно называли греком, датчанином, ютландцем, 
жителем Брансуика, Уэльса и Кельна. Эта быстро меняющая местожительство 
личность, если она вообще когда-то ступала по этой земле, может с таким же 
успехом считаться ранним воплощением образа графа Сен-Жермена.
Хотя его портрет есть в сборнике «Портреты и жизни замечательных людей», 
опубликованном в Париже в 1584 году, а в его честь во Фрейбурге поставлен 
памятник, остаются сомнения в том, что сей монах-алхимик существовал в 
действительности. Феликс Хеммерлин из Цюриха (1389–1464) и другие летописцы 
подробно освещали его деяния, но сведения о его рождении и смерти всякий раз 
при критическом анализе оказываются недостоверными. Как и Христиан Розенкрейц, 
он является антропоморфическим историческим миражем. Вертело отрицал его 
существование, так же как и Кохлер, а Р.Дж. Партингтон прямо заявил, что этот 
мистический философ есть не что иное, как воображаемая фигура. Он пишет: 
«Черный Бертольд – фигура легендарная, такая же, как Робин Гуд (или, к примеру, 
монах Тук). Он был создан только для того, чтобы создателем пороха и артиллерии 
считалась Германия. Для фрейбургского памятника, а тем более для указанной на 
нем даты – 1353 год нет никаких исторических оснований».
Оставив в покое призрак брата Шварца и запись 1313 года в книге Гента, давайте 
обратимся к другому событию – нападению на Мец в 1324 году, во время которого, 
как утверждают многие авторы, применялись пушки. В этой осаде защитники города 
использовали кулеврины, арбалеты и другие приспособления, а Уильям де Верей 
прибыл на берега Мозеля на барже с серпентинами и другими орудиями. Поскольку 
слов «серпентина» и «кулеврина» в те дни еще не существовало, доктор Партингтон 
делает вполне обоснованный вывод, что документы, содержащие эти свидетельства, 
также являются фальшивкой. Хроники Петера из Дуйсберга, дающие подробнейшую 
информацию о войнах против Пруссии в 1231–1326 годах, включая захваты замков, 
не упоминают о пушках, а в продолжении этих хроник (1326–1410) есть только одно 
упоминание о бомбарде.
Таким образом, любая ссылка на артиллерию в период до 1326 года является или 
намеренной фальсификацией, или ошибкой историка, неспособного отличить пушку от 
военной машины.
Таким образом, вопрос «Когда впервые появились пушки?» так и не решен. Точно 
известно лишь то, что первое изображение пушки является английским, а первое 
достоверное упоминание об этом оружии содержится в итальянском документе. 
Немецкая литература несколько отстает, несмотря на усилия многих тевтонских 
писателей доказать, что Германия является родиной не только пороха и пушек, но 
и других ничуть не менее «приятных» орудий войны.
Первое изображение орудия в Англии содержится в манускрипте Уолтера де 
Миллемета, датированном 1326 годом и подаренном оксфордской церкви в 1707 году 
Уильямом Карпендером из Стантона. Этот трактат касается обязанностей королей. 
Автор являлся пребендарием университетской церкви в Корнуолле и капелланом 
Эдуарда III. К сожалению, в тексте нет ссылки на изображенное оружие. Почему 
так – представляется не вполне понятным. Проповеди, несомненно, были 
подготовлены капелланом для своего короля, и, поскольку последний являлся 
храбрым солдатом, мастерски владел оружием и был настоящим лидером на поле 
сражения, изображение могло быть включено из уважения к нему.

Орудие, изображенное в манускрипте Миллемета, имеющее форму индийской дубинки 
или бутылки кьянти, могло быть сделано из кожи, железа или бронзы; для создания 
примитивных пушек использовались все три материала. Такую протопушку англичане 
называли
gonno,
итальянцы –
vaso
или
chioppo,
французы
– pot-de-per,
а латинские писатели –
sclopus.
Она стоит на «четвероногой» опоре. Артиллерист, одетый в бацинет, сюрко с