о миссис Брейсгирдл!
— Миссис Брейсгирдл? — удивился Маунтфорд. — А ко мне-то она какое имеет 
отношение? Кстати, надеюсь, ваша светлость не одобряет поведения Холла по 
отношению к ней?
На этих словах негодяй Холл, стоявший со шпагой наготове, шагнул вперед, без 
лишних слов всадил клинок в тело несчастного актера, оставил его лежать мертвым 
на мостовой и тут же пустился наутек. Раздались крики «Убили!», собралась толпа,
 появилась стража, и Могуну пришлось сдать оружие, при этом он выразил надежду, 
что Холлу удалось спастись, и у него хватило наглости даже похвастаться тем, 
что он поменялся с беглецом плащами, чтобы тому легче было скрыться.
Конец майора Уанби
Недоброе это было дело. Случилось оно в 1726 году и кончилось смертью обоих 
джентльменов.
Майор Уанби, мистер Гауэр, мистер Рич и еще два джентльмена ужинали вместе 
как-то вечером в таверне, название которой выскользнуло из нашей памяти. Бутыль,
 как было принято в те дни, вольно пускали по кругу; покончив с трапезой, 
джентльмены решили развлечься игрой в кости. Беда началась с очень глупой и 
вульгарной шутки мистера Гауэра. Мистер Рич объявил ставку в три полукроны, а 
мистер Гауэр нагло швырнул на стол три полупенсовика и крикнул: «Принято!» 
Майор Уанби поставил на тот же кон свои три полукроны и проиграл их. На самом 
деле если у кого и был повод обидеться на неуместный поступок мистера Гауэра, 
так это у мистера Рича, но тот мудро счел ниже своего достоинства связываться. 
Но вот майор Уанби, уже порядком пьяный да к тому же еще и расстроенный 
неудачной игрой, всерьез разозлился на Гауэра из-за такого пустяка (что ж, 
бывает и так, что комариный писк раздражает сильнее, чем жужжание шмеля, а 
когда приходит вино — рассудок, увы, уходит). Так и Уанби высказал Гауэру в 
лицо, что класть медяки вместо монет — это неджентльменский поступок и на такое 
может быть способен только наглый щенок. Мистер Гауэр в горячке ответил:
— Это речь подлеца!
Еще более распаленный этими словами, майор кинул в голову мистера Гауэра 
бутылку, но не попал толком, а лишь отряхнул пудру с его парика. (Все, старые и 
молодые, носили в те дни парики. Смешная мода, правда?) Мистер Гауэр тут же 
вернул этот комплимент с помощью канделябра, с еще меньшим эффектом. Видимо, 
состояние этих джентльменов совершенно точно оставляло желать лучшего, раз они 
оказались неспособны попасть друг в друга с расстояния в один обеденный стол. 
Разозлясь донельзя, оба вскочили и бросились к своим шпагам, которые висели на 
стене. Мистер Гауэр обнажил свою шпагу, а майору Уанби друзья помешали это 
сделать; тогда мистер Гауэр отбросил оружие в угол. Были произнесены все 
разумные аргументы, спорщиков вроде бы помирили, и вся компания уселась обратно 
и еще часок предавалась игре. Бутылка, естественно, продолжала ходить по рукам, 
подогревая затаенный гнев вспыльчивого майора.
По окончании игры мистер Гауэр, уже забыв, что причиной ссоры было его 
собственное глупейшее поведение, подошел к майору Уанби, протянул ему руку и 
сказал:
— Мы сегодня по вашей вине наговорили друг другу лишнего, но давайте же обо 
всем забудем.
Майор злобно ответил:
— Ну уж нет, черт вас подери! Я хочу вашей крови!
Компания стала расходиться, и все, кроме майора Уанби, спускались по ступенькам,
 когда он, перегнувшись через перила, позвал мистера Гауэра:
— Молодой человек, вернитесь, я вам что-то скажу!
Мистер Гауэр вернулся и снова вошел в комнату. Дверь заперли на ключ, и из 
комнаты раздался звон колишемардов, потом — стон и падение тяжелого тела. 
Остальные участники игры, услышав это уже в дверях, бросились обратно, стремясь 
не допустить катастрофы, взломали дверь и увидели, что посреди комнаты стоит 
майор Уанби в шинели, на нем — три легкие раны, а мистер Гауэр умирает на полу, 
несколько раз проколотый насквозь. На вопрос, в честном ли бою он ранен, тот 
ответил: «Наверное, да» — и потерял сознание.
Майора Уанби арестовали и судили за предумышленное убийство. Было установлено, 
что после изначальной вспышки вся компания вернулась за стол и еще целый час 
спокойно играла в дружеской обстановке, соответственно, каков бы ни был повод 
для ссоры, у майора было достаточно времени, чтобы взять себя в руки. 
Подтвердилось также и то, что он дождался, пока все разойдутся, вызывающе 
назвал мистера Гауэра «молодым человеком», то есть действовал явно умышленно, и 
вынудил мистера Гауэра защищаться. Суд признал майора Уанби виновным и 
приговорил к смерти, но тот избег казни, покончив с собой.



Глава 23
Малая шпага

Фехтовальщики XVIII века, постоянно практикующие дуэлянты, требовали 
усовершенствования своего оружия, а оружейники старались, как могли, 
удовлетворять эти требования, и, грубо говоря, примерно в 1760 году им удалось 
превратить несколько неуклюжий колишемард в изящное, легкое, как пух, оружие, 
известное ныне как «малая шпага». Значительный шаг в усовершенствовании оружия 
немедленно отразился и на усовершенствовании техники фехтования. Возможность 
кругового парирования признавалась еще даже до вымирания ранних форм шпаги — 
свидетельством тому, например, работы сэра Уильяма Хоупа. Но те шпаги были