мой близкий друг, а ныне известная общественная личность – но кто часто 
сходился клинок к клинку и дуло к дулу, как говорят, успокаивал маленького сына 
словами: «Перестань плакать, будь хорошим мальчиком, – говорил мой друг. – Не 
плачь, а утром
мы их всех перестреляем
». – «Да, да, утром мы их всех застрелим», – отвечал ребенок, вытирая глазки и 
радуясь этому обещанию».


«Судя по моим воспоминаниям, национальная склонность к дуэлям и кровопусканию 
носит едва ли не всеобщий характер, беря начало в духе и обычаях былых времен. 
Когда человек с яркими амбициями изощряется в постижении этого искусства, он 
естественным образом приходит к выводу, что человекоубийство – это самый
честный
способ (хотя неизвестно, кто погибнет), самый рыцарский и благородный из всех; 
и из этой идеи проистекает наше старательное культивирование искусства дуэли».


Около 1777 года наши
дуэлянты
пользовались большой славой в Ирландии – никто из молодых людей не мог считать 
свое образование законченным, пока не обменяется выстрелами с кем-то из своих 
знакомых. Первые два вопроса, которые задавались относительно происхождения и 
квалификации молодого человека, особенно когда он хотел жениться и просил руки, 
гласили: из какой он семьи? он когда-нибудь получал шрамы?

В Типперэри и Голуэе были лучшие школы дуэльной науки. Голуэй отличался самым 
научным подходом к шпаге. В Типперэри практиковалась отменная стрельба из 
пистолетов; в Мейо никогда не промахивались, а в Роскоммоне и Слайго были 
лучшие профессора в прошедшие, отмеченные свинцом, времена.
«Когда я был в университете, Джемми Кеог, Бак Инглиш, Косей Харрисон, Кроу 
Райан, Редди Лонг, Эмби Бодкин, Талтон, Блейк, Фицджеральд и несколько других 
разбирались в вопросах чести лучше, чем кто-либо в Ирландии, и на них постоянно 
ссылались».
На севере лучшими знатоками были Фаллоу и Фентоны, и многие графства могли 
гордиться ими. Нынешний главный судья присутствия по общим делам (в Норбери), 
скорее всего, был знаком с этими делами не хуже любого джентльмена в Ирландии. 
Тогда в каждой семье был ящик с семейными пистолетами, который переходил к 
наследнику вместе с длинной шпагой в серебряных ножнах, чтобы потомки могли 
пользоваться ими.
Хотя в целом ирландцы обладают довольно мягким характером, трудно поверить, 
какие страсти заставляли их в прошлом драться друг с другом – и немедленно 
снова становиться друзьями. Действительно, дуэль была обязательной частью 
образования молодого человека и ни в коем случае не служила основанием для 
будущей вражды со своим соперником.
Оболганный человек обычно брал закон в свои руки и избавлял суд Королевской 
скамьи от многих хлопот, заменяя свои показания рапирой, а приговор – ящиком с 
пистолетами.
Каждое беспричинное оскорбление какого-то арендатора считалось оскорблением его 
лорда, и, если у него был взрослый сын, он, не теряя времени, мог потребовать 
удовлетворения от любого джентльмена за плохое обращение даже с кузнецом его 
отца.
Некий английский джентльмен, остановившись в дублинской таверне, услышал из-за 
деревянной перегородки, отделявшей его комнату от соседней, какие-то странные 
звуки и спросил у официанта, что там происходит, на что получил следующее 
исчерпывающее объяснение: «О, ваша честь, там всего лишь милорд К., который 
немного разминается со своей шпагой, потому что готовится к бою со своим лучшим 
другом, который гостил у него за обедом».
То, что этот дьявольский дух все же не утвердился в Ирландии, мы можем легко 
доказать с помощью тысяч анекдотов и случаев, которые имеются в нашем 
распоряжении и полностью оправдывают наше патриотическое желание представить 
эту тему вниманию понимающих людей.



ЗАМЕТКИ И СЛУЧАИ


В соответствии с принципом, который не может быть оспорен, тот, кто причинил 
вред, должен полностью расплатиться за него и, как говорит мистер Роское в 
своей «Жизни Лоренцо Медичи», ни в коем случае нельзя жертвовать принципом. 
Никто не может отказаться от полного и своевременного возмещения вреда, если он 
хоть в малой степени хочет обладать чертами характера, которые описал великий 
английский драматург:

Он совершенен в своих поступках и мыслях,
Он полон великодушия и благороден, как джентльмен.

У китайцев есть поговорка: «Признанная ошибка – наполовину прощенная», а некий 
уважаемый автор считает, что более почетно признать ошибку, чем никогда не