Финикийцы наложили на мир свой отпечаток. На протяжении многих поколений 
Средиземное море было «Финикийским озером». Это позволяло их купцам и 
мореплавателям разнести цивилизацию из Египта и Ассирии на самый далекий Запад. 
Финикийцы были мировыми курьерами. Их «круглые корабли», или торговые суда, и 
вытянутые боевые корабли заплывали далеко на север и юг Атлантики. 
Топографический список Тутмоса III показывает густонаселенную страну, и, как 
утверждает Мариэтт-паша, карта Ханаана, составленная из примерно ста пятнадцати 
иероглифических названий, является предположительно картой Земли Обетованной, 
созданной за двести семьдесят лет до Моисеева Исхода. Среди городов — Дебеху, 
ныне Ваалбак
[293]
, «город Ваала»; Тум-саху, ворота Тума, заходящего солнца, ныне Дамаск; Биарут 
(Бейрут); Кериман или Горный Кармель, и Йопу, Йоппа, или Яффа. В египетской 
«Ярутана» мы видим Иордан, а «Шабатуан» — это «река Саббатис» Плиния и Иосифа 
Флавия
[294]
.


Главные города Финикии, Тир и Сидон, были необычайно роскошными, хранилищами 
богатства Востока, еще в 1500 г. до н. э. историки в основном приписывают все 
самые тонкие произведения искусства либо сидонцам, либо богам. Восточный берег 
«внутреннего моря» был центром цивилизации, школой высокой культуры, которая 
добавляла красоты необходимым и полезным техническим продуктам; и его искусства 
и ремесла стали образцом для подражания даже для прародителя-Египта. Лишь 
несколько найденных нами надписей свидетельствуют об их литературе — но нет 
ничего более трогательного или более поэтического, чем эпитафия Эшмуназара, 
царя сидонского: «Разлученный с плодом моей жизни, моими мудрыми и храбрыми 
сыновьями, овдовевший, дитя одиночества, я лежу в этой гробнице, в этой могиле, 
в построенном мною месте» и т. д. Финикия передала Греции и Риму не только свою 
письменность, но и своих богов. Малакбел, например, явно был Малик Кабир, 
«Великий Царь», отец кабиров, святых-покровителей страны пальм и пеласгов; это 
божество соответствует египетскому Пта, богу-демиургу, обозначаемому скарабеем, 
символ, распространенный в Финикии не меньше, чем в стране Нила. Мелькарт же, 
которого Нонний считает вавилонским Солнцем, был богом города; западнее он 
превратился в Геракла, этрусского Эркля; последний был важным коммерческим 
персонажем в Финикии. Мелькарт — это Оршол по Селдену («De Diis Syrius»
[295]
), который считает это имя происходящим от «Ур» — «свет»
[296]
.

Еще один сирийский народ, часто упоминаемый в египетских памятниках, — 
шайретана. Они населяли страну, расположенную на реке и на озере или море. Из 
защитного вооружения шайретана носили тугие кирасы из наложенных металлических 
пластин, надеваемые поверх короткой куртки, и обвязывавшиеся вокруг запястья 
наручи; шлемы их имели рога по бокам и венчались навершием с шаром и острием. 
Оружием их были дротики, длинные копья и острые мечи. Токкари, их соседи, также 
носили в качестве оружия нападения копья и большие заостренные ножи или прямые 
мечи. У народа ребо были луки и длинные прямые мечи с очень острыми концами. То 
же самое относится и к народу ру-тенну, или рот-н-н, которые часто упоминаются 
в списках на памятниках. Они, кажется, подразделялись на два: ру-тенну-хир 
(верхний ру-тенну) — это явно был народ Келесирии, а рутены, или лютены, 
упоминаются в связи с Ненией (Ниневией), Шинаром (Сингаром), Вавилоном и 
другими местами Восточного Нахарайна (Месопотамии).

Мы не знаем ничего о финикийском мече, кроме того, что содержится в легенде о 
загадочном египто-аргивском герое, Персее. Согласно Геродоту (II, 91), его 
квадратный храм был в Панополисе-Чеммисе в фиванском номе: здесь почитателям 
показывались его сандалии, двух футов в длину, — и страна процветала, где бы он 
ни появлялся, как и в том случае, когда видела Эль-Хизр, зеленый стяг ислама. 
Греки, которым мы не обязаны доверять, считают его сыном Юпитера и «акризской 
служанки (Данаи)», а персы, согласно грекам, объявили своего сына Персея героем,
 давшим имя их стране, наследником хакманских или ахеменидских царей. Главных 
подвигов за ним числится два. В испанском Тартессе, или в Ливии (Геродот. II, 
91), он убил, с помощью «волшебного зеркала», данного ему Афиной, Горгону 
Медузу, эту старую голову Тифона, из чьей шеи родились Пегас и Хрисаор
[297]
. На финикийской Йоппе (Яффе)
[298]
он убил морское чудище и спас Андромеду, чье имя звучит подозрительно похоже на 
«Анат».


В обоих этих предприятиях герой использовал оружие небесного происхождения, 
harpe Кроноса, которым тот орудовал в своем единоборстве с Тифоном. Гигант или 
злой бог отобрал его у доброго бога, которого ныне держит пленником в пещере; и 
он не восстановился, пока плененный не был освобожден Тутом-Гермесом. Греки 
зовут этот меч harpe
[299]