Форма № 14 показывает искусный метод избегания слабости. вызываемой глубокими 
«каннелюрами»: это сечение лезвия, сделанного в Клингентале (не 
«Кленгентале») — фабрике по производству оружия, основанной Наполеоном 
Бонапартом в Эльзас-Лотарингии. Два наиболее выраженных желоба вырезаются в 
металле, но не прямо друг напротив друга; таким образом, каналы могут 
соприкасаться с линией оси и даже накладываться на нее. Такое расположение дает 
большую жесткость, но, как показывает тестирование, лезвию не хватает рубящей 
силы, возможно, из-за потери силы ввиду вибрации.

Формы № 15 и 16 — экспериментальные клинки. У первого желоб скрыт в основании, 
оставляя нетронутыми стороны клина; но вот точить клинок такой формы достаточно 
затруднительно, и, поскольку не хватает сопротивления верхней части арки, 
имеется небольшое возрастание жесткости — меч действительно пружинит так же 
легко, как и прямой. У № 16 есть несколько сильных сторон, но в целом он 
представляет собой провальную комбинацию. И наконец, № 17, старая «уставная» 
сабля «шомпольного» типа — наверное, самый худший вариант: резкий переход от 
круглого толстого основания к тонкому острому лезвию чрезвычайно затрудняет 
равномерную закалку, и оружие само себе мешает в работе — основание служит 
стопором для рубящего удара.
Теперь остается признать меч колющим оружием. В таком качестве, как показывают 
различные его формы, в древнейшие века он применялся инстинктивно, пока наука 
не доказала превосходство колющего удара над рубящим. Опыт обращения с ручными 
колющими приборами, такими, как шило, бурав, игла и вилка, показывает, что 
колющее оружие можно рассматривать как очень острый клин с наиболее наклонным 
способом проникновения. Легко доказать, что наилучшей формой для колющего 
клинка является прямая. На рис. 119 показано, что рапира производит отверстие, 
равное собственному размеру. «Уставной» меч (рис. 120), имеющий небольшой изгиб,
 вскрывает, двигаясь по прямой линии, пространство примерно вдвое больше 
собственной проекции. Если рассмотреть ятаган, то у него это соотношение 
достигает одного к пяти-шести, и при этом, естественно, по мере расширения 
наносимой раны пропорционально уменьшается ее глубина. Это увеличение 
сопротивляемости проколу — лишь одно из препятствий, создаваемых изогнутым 
лезвием при попытке нанести им колющее действие.
Возможно, это послужило причиной появления «финтового» удара. Острие 
поворачивается не по прямой, а по кругу, более или менее кривому, чтобы 
соответствовать клинку. Ручка достаточно легко совершает это круговое движение, 
но появляется недостаток: как и при рубящем ударе, преодолеваемое расстояние 
оказывается больше, чем необходимо для того, чтобы достигнуть цели. Более того, 
для выпада это движение трудноприменимо, поскольку при нем надо бросить в атаку 
всю мощь тела. Как и «колюще-рубящее» движение, оно лучше приспособлено для 
конного, чем для пешего боя. Будучи, несомненно, наилучшим способом колоть 
кривым лезвием, он ни в коей мере не имеет преимуществ перед прямым уколом.

«Кривой укол» так впечатлил полковника французской армии Мари, что он предложил 
в своей изысканной работе по мечам (Страсбург, 1841) принять ятаган, чья 
красиво изогнутая линия клинка в точности соответствует движению запястья при 
рубке и который он считал столь же подходящим для укола. В качестве уставной 
кавалерийской сабли ятагану мешали дешевые железные ножны, в качестве штыка он 
терял все свои превосходства: смещение веса вперед, столь ценное при рубке 
рукой, делало его тяжелым и неудобным на конце мушкета, и им никто не мог 
толком пользоваться, кроме самых больших силачей, особенно если требовалось 
сделать длинный выпад. Однако четверть века он в этом качестве продержался, и 
только в 1875 году был вытеснен трехгранным оружием, прикрепляемым к fusil Gras
[232]
.



На рис. 124 приведены сечения основных форм колющих клинков. Клинок № 1, чье 
сечение имеет ромбовидную, почти квадратную форму, состоит из двух тупоугольных 
клиньев, стоящих основание к основанию, образуя таким образом сильную, жесткую 
и длинную, но очень тяжелую шпагу. Такая форма существует с древнейших времен: 
ее можно обнаружить у бронзовых рапир Франции и Англии, и она сохранилась во 
множестве толедских, бильбаоских, сарагосских, золингенских и итальянских рапир.
 Английским оружейникам она известна как «саксонская», а рабочим — как 
«стопорный клинок». Клинки № 2 и 3 иллюстрируют два простых способа облегчения 
клинка — в первом ось опускается в продольный осевой желоб вместо граней по 
обеим сторонам клинка, этот способ применялся еще в Троянскую войну. Клинок № 4 
— это так называемая «бискайская» форма, триаламеллум более древних времен, с 
тремя глубокими вырезами и таким же количеством тупых лезвий, которыми 
производилось парирование. Теоретически это хорошо, с практической же и 
технической точки зрения она уступает всем предыдущим. Это лезвие так сложно 
сделать прямым и равномерно закалить, что многие профессионалы так и не видели 
в жизни оружия такого сорта, которое не было бы кривым или мягким. Однако 
именно такова «малая шпага», дуэльное оружие прошлого века, крепко стоявшее на 
своих позициях еще в первой четверти века нашего. У нее есть любопытная 
модификация — клинок количемарде, получивший название по имени своего 
изобретателя, графа Кенигсмарка. Это был триаламеллум, очень широкий и тяжелый 
в «сильной четверти» клинка возле рукояти, а дюймов через восемь внезапно 
переходящий в легкую и тонкую рапирную секцию. Его изобрели где-то в 1680 году,