монет Тенеда является скорее священным, а не воинственным символом. Тенедский 
Аполлон тоже держал топор, который некоторые даже считали символом Тенеда. 
Аристотель и другие придерживались мнения, что один из царей Тенеда постановил, 
что виновные в супружеской неверности должны умерщвляться топором, и то, что он 
собственноручно привел в исполнение приговор, вынесенный собственному сыну, 
породило поговорку ????????? ????????, означающую «скор на расправу».

Хотя еще Гомер упоминает ???????? («Илиада» и «Одиссея») и как оружие, и как 
инструмент, греки, как и ассирийцы, не особенно на него повлияли. Римляне, 
поклонявшиеся Квирину в лице копья, обвязывали топор пучком прутьев (фасций), 
носили его как символ власти и изображали на консульских монетах. Оружие 
опускали при приветствии, и, возможно, отсюда пошла наша практика опускать 
кончик меча, неизвестная на Востоке. Топор с широким лезвием на колонне Траяна 
— в руках рабочего.

Возможно, жители классической Европы презирали это оружие потому, что оно было 
атрибутом изнеженного Востока. Еще во времена Геродота армянский «сакр» и 
римский «секурис», делавшийся либо из золота, либо из меди, был любимым оружием 
амазонок
[168]
и всадников массагетов
[169]
. В Ирландии топор фигурирует в рассказах о Гобауне Сауре: этот создатель 
гоблинов выполнил опасное задание по отделке королевской крыши, нарубив 
деревянных кольев, бросая их по одному на место и вбивая их путем кидания 
волшебного оружия в каждый из кольев в правильной последовательности.



Из Египта топор распространился и в самое сердце Африки, где он до сих пор 
является, помимо прямого назначения, обменным средством; и перемещение его 
таким образом от племени к племени объясняет, почему столько различных форм его 
заполонили Черный континент. Из долины Нила он снова отправился на восток, 
через земли хеттов и Ассирию в Персию и Индию, где боевой топор в форме 
полумесяца долго оставался излюбленным оружием. Дуарте Барбоса отмечает 
различные формы и цвета, описывая стоянку на острове Ормуз. Приняли их на 
вооружение и турецкие всадники, носившие его на луке седла. Клемм в своей книге 
«Werkzeuge und Waffen»
[170]
отмечает, что у скандинавов это было любимое оружие; они носили его в ременной 
петле за спиной. Большинство жертв «Сожженного Ньяла» — дело этого инструмента. 
Норманнский топор с длинной ручкой часто встречается на ковре из Байо. 
Скандинавский боевой топор начала XVII века был найден на поле боя в норвежском 
Крингелене; ручка его изогнута таким образом, чтобы соответствовать гнезду 
сзади. В Германии его повсеместно использовали в XV веке; в Англии — в XVI; а в 
XVII он распространился по всей Европе, за исключением земель славян и венгров. 
Немецкий процессионный топор показывает его выживание в дальнейшем: лезвие и 
рукоятка состоят из единого куска дерева, украшенного guild-devices и настолько 
измененного, что узнать в нем первоначальное оружие трудно. Также и «бергбарте» 
(кирки) немецких бергманов (шахтеров) использовались, по сведениям Клемма, для 
защиты городов, особенно Фрайбурга в 1643 году; кирки, сделанные из латуни и 
железа, еще носят во время государственных процессий. Топор, как и копье, 
стирал границы. Хартия, предоставленная Кнутом (Канутом) церкви Христа в 
Кентербери, дарует ей гавань и налоги, собираемые по обеим ее сторонам, 
насколько человек, стоя в приливной полосе, может кинуть топор.

Обычай обозначать границы метанием топора еще до сих пор жив в некоторых частях 
страны. Именно боевым топором Брюс из Баннокберна раскроил английскому чемпиону 
череп до подбородка. Монстреле повествует нам о том, что во время войн Жанны 
д'Арк (битва при Патэ в 1429 году) англичане носили топоры за поясом.


Топор был принят и франками, скандинавами и германцами, особенно саксонцами. 
Так, двусторонний топор, будучи закреплен на длинной палке, в результате чего 
получилось копье, стал исландским холл-бардом
[171]
, тевтонской алебардой («все срубающей»), и «поле-топором», получившим свое 
название от Польши («страны полей»). Эта модификация охватила всю Северную 
Европу в первые века христианства. В ранней (середина XIV — начало XVI века) 
форме это был широкий и массивный топор, укрепленный на толстом и крепком 
древке; в XVI и XVII веках лезвие стало тоньше, по краям появились пустоты, а 
сам наконечник становился все длиннее и тоньше.


В середине XV века швейцарцы представили во Франции алебарду; в XVII веке она 
получила уже условный характер, топор обрел свой прежний вид, а копье приобрело 
листообразную форму. В такой форме она сохранялась у младших офицеров и 
сержантов британской армии, пока не была отменена, вместе с поросячьими 
хвостами «бритой Англии». Алебарда не была полностью забыта при церемониях в 
некоторых европейских судах и при всех переменах всегда сохраняла подобие