сиянии. Если верить Лепсусу, то это «юсем» — металл Тутмоса III. Бругш считает, 
что «юсем» — это латунь, а «асмара» или «асмала» — эквивалент еврейского 
«хашмаль» — «электрон»
[163]
. У Бунсена «касабет» и «кахи» — это медь («aurichalcum»), а «хесбет» — металл, 
связанный с «kassiteros» — оловом. Этот сплав был известен Гесиоду. Софокл 
применял словосочетание «сардинский электрон» к золоту, а не к серебру. Геродот 
в историческую эру (480–430 гг. до н. э.) придает имя мифического металла 
«слезам Гелиад», которые латиняне называли «succinum», в «народной латыни» — 
«ambrum», арабы — «анбар», а мы зовем янтарем. Плиний, а за ним и Павсаний 
отмечают две его разновидности — естественную («в любой золотой руде содержится 
немного серебра»
[164]
) и искусственную; в последней содержание серебра не должно было превышать одну 
пятую. Статиры лидийского Креза, которые греки считают самыми древними монетами,
 были сделаны, если верить Бекху, из электрона — три четверти золота и одна 
четверть серебра. Луциан называет этим термином стекло; а в конце концов им 
стали называть латунь и смешали с «aurichalcum».


Я бы предположил, что этот «aurichalcum» может быть и ирландской «бронзой 
Доуриса», которая получила свое название по городу Доурис, под Парсонтауном, 
графство Кинге, где она впервые была обнаружена. Уайлд предполагает, вместе с 
остальными, что золотой цвет сплава зависит от примеси свинца в определенной 
пропорции, и сравнивает его с цветом кипрской меди, которую римляне называли 
«coronarium» (используя ее в театральных коронах) и покрывали бычьей желчью. 
Предметов из «or molu» много в Дублинском музее; они сохранили свой 
желто-золотой блеск. Наверное, их лакировали, как современную латунь; а патина 
может оказаться какой-нибудь камедью-смолой. Когда они тускнели, их очищали, 
подержав над огнем, а затем погружая в слабокислотный раствор, как это делают с 
современными отливками. Были проанализированы два предмета, меч и кинжал, и 
выяснилось, что меди в них от 87,67 до 90,72; олова — от 8,52 до 8,25; свинца — 
от 3,87 до 0,87
[165]
, а в мече присутствовала еще и сера. Удельный вес предметов составлял от 8,819 
до 8,675. В наконечнике копья были найдены, помимо меди, олова и свинца, 0,31 
процента железа и 0,09 процента кобальта.

Есть и другие сплавы, о которых мы читаем, но знаем мало: например, таковы «aes 
aegineticum», «demonnesium nigrum», «aes deliacum», секрет которой был утерян 
во времена Плутарха, и ?????????? ??????? из Южной Испании, возможно привозимая 
на кораблях из Гибралтара. «Ollaria», или горшечная медь (латунь), содержала 
три фунта «plumbum argentarium» (олова и свинца поровну) на сто фунтов меди. 
«Aes caldarium» только можно было плавить. И наконец, «graecanicum» 
представляла из себя переплавленную медь («formalis seu collectaneus») с 
добавлением 10 процентов «plumbum nigrum» (свинца) и пяти процентов 
«серебряного свинца» («argentiferous galena»?).

Металл, когда он только появился, был редок и дорог; большие современные мечи, 
топоры и молоты вряд ли могли быть воспроизведены в меди, бронзе или железе. 
Ранние попытки развития кельта
[166]
не привели к появлению ничего более искусного, чем режуще-колющий клин из 
дорогого материала (рис. 85). С прогрессированием технологий плавки и литья 
заостренный конец развился в нож, кинжал и меч; а широкий — в топор. Это 
сложносоставное оружие, в котором дубинка объединялась с кельтом, или ручной 
топор, появившееся в Европе в начале неолита, сыграло замечательную роль в 
истории — древней, средневековой и даже современной; а связь его с мечом 
становится очевидной, если посмотреть на короткий меч глейв
[167]
. Эволюция режущих кромок привела к появлению двух принципиально новых форм. 
Для рубки дерева лучше всего подходящей оказалась форма длинная и узкая, а для 
случаев, в которых грубая сила была менее востребована, оружие приняло вид 
широкого лезвия с длинными краями в виде полумесяца.


Акху, боевой топор, был известен в Древнем Египте с раннего времени. Один 
золотой топор и несколько бронзовых были найдены погребенными в качестве 
амулетов в саркофаге царицы Асхепт, наследницы Восемнадцатой династии. Еще одно 
бронзовое оружие встретилось в погребении другой царицы, из Семнадцатой 
династии (1750 г. до н. э.). Полезное в ведении военных действий, это орудие 
стало, возможно еще в каменном веке, божественным символом: несомненно, в этом 
корень появления в конце бронзового века h?ches votives (жертвенные топоры) без 
режущей кромки, который не могли быть использованы для работы или боя, а только 
для религиозных нужд. Оружие с двумя наконечниками однозначно определялось как 
лабрандийский йов, получивший свое название от ??????, что в лидийском языке 
равнозначно ????????. Эта же эмблема появляется и на медальонах трех карийских 
царей, самым выдающимся из которых является Мавсол, с 353 г. до н. э. По 
Плутарху (De Pythiae Oraculis), тенедийцы «взяли топоры у крабов, потому что 
только панцирь краба имеет форму топора». Так, оружие с двумя наконечниками с