В изнеженный период империи вскоре после Константина военная дисциплина ослабла 
и структура легиона была нарушена. Вместо того чтобы нести свои пожитки на себе,
 солдаты стали возить их в тележках. От гасты отказались, от шлема и кирасы 
солдаты тоже были избавлены, как от слишком тяжелых вещей. Вегеций
[437]
имел на то причины, когда приписывал разгром легиона готами недостатку былого 
защитного снаряжения воинов.


Римляне изучали возможности оружия не только во время ведения войн. На Марсовом 
поле и остальных семи парках столицы толпы молодых людей тренировались в 
верховой езде, владении мечом и спортивных дисциплинах. Могучим «тренировочным 
залом» служил также и Амфитеатр. Для этого полностью военного народа бои 
гладиаторов имели большое значение. «На самом деле это великолепный пример 
сильного влияния на людей, когда они постоянно видят в течение нескольких веков 
поединки бойцов, которые рубят друг друга, проявляют чудеса храбрости и никогда 
не молят о пощаде», — утверждает Монтень
[438]
.


Мне кажется, что XIX век слишком много тратит чувств в отношении 
«отвратительного варварства ланист
[439]
(тренеров гладиаторов)» и в отношении бедняг, «забиваемых ради праздника 
римлян». Гладиаторские бои
[440]
зародились среди древних этрусков, которые, вместо того чтобы убивать над 
погребальным костром рабов и пленников, как Ахилл и Пирр, позволили им 
сражаться за свою жизнь. Изначально бои проводились только на публичных 
похоронах, и только в результате неправомочного использования обряда они стали 
проводиться на частных похоронах, затем — в качестве представлений и в конце 
концов — как элемент праздничных зрелищ.


Согласно Ливию
[441]
, «когда Сципион показывал гладиаторов в Карфагене (в 546 г. до н. э.), это 
были не рабы и не люди, продававшие свою кровь, какие обычно попадали в 
обучение к ланистам»
[442]
. Эта служба была исключительно добровольной. Бойцов часто присылали вассальные 
князья, чтобы продемонстрировать доблесть своих людей; другие же выходили 
биться в честь своих генералов, а были и такие, что с помощью меча решали 
личные споры. Среди выдающихся можно называть Корбиса и Орсуа, двух 
родственников-германцев, которые решили боем отстоять свои претензии к городу 
Ибес; они «представили армии в высшей степени интересное зрелище» того, как 
старший боец легко отражал неумелые атаки младшего.

Даже когда гладиаторами в Риме стали приговоренные преступники и пленники, 
лишенные древними законами войны права на жизнь, еще оставалась некоторая 
гуманность. Хотя злодеев, приговоренных к ad gladium (gladius — меч), и должны 
были убить в течение года, те, которых приговаривали лишь к ad ludum (ludus — 
игра), могли в течение трех лет заслужить освобождение. А при империи принимать 
участие в шоу стало модно; Северу пришлось специально запрещать 
свободнорожденным гражданам, воинам, сенаторам и даже женщинам вступать на 
арену.

Жизнь гладиатора заставляла «честную бедноту» проклинать свой жребий. Они 
тренировались в самых лучших условиях, питались самой лучшей нищей (sagina 
gladiatoria); так, Цицерон называет крепкое здоровье и хорошие условия 
«gladiatoria totius corporis firmitas»
[443]
. Гладиатор становился членом семьи после того, как принимал клятву, которую 
Монтень приводит по Петронию (117): «Клянемся сражаться своими мечами… и 
терпеливо сносить все, что гладиатор должен терпеть от своего учителя, вручая 
ему свое тело и душу». Другими словами, ему хватало общества, и он был 
дисциплинирован. Под руководством ланисты гладиаторы ежедневно тренировались в 
школах
[444]
. Здесь они занимались «боем с тенью», состязались с рудисами (деревянными 
мечами). Гладиаторы рубили «палусы» подобно тому, как это и сейчас практикуется 
в армии, и укрепляли мышцы плеч и спины с помощью гантелей и тому подобных 
тренажеров. В результате рана, которая для нетренированного человека оказалась 
бы смертельной, находящегося в столь прекрасной форме гладиатора могла лишь 
временно вывести из строя
[445]
. Плиний отмечает, в какой небольшой опасности находился гладиатор. Рассказывая 
о двух вращающихся театрах К. Курио, которые во время представления могли