власть Закона. Грекам эта идея представлялась в виде Рока, Судьбы, Возмездия; 
Рим же низвел ее с неясности до реальности, с абстракции до конкретики, с небес 
на землю. Так, пока Греция учила человечество романтическим представлениям о 
упорядоченной свободе, свободомыслии, интеллектуальной культуре и гражданском 
патриотизме, Рим, с его почтением к Закону, в глазах которого все равны, 
проповедовал равенство людей. Так, христианский мир всегда управлялся и сейчас 
управляется языческими законами, тем римским правом, которое вышло из 
Двенадцати таблиц, как еврейские законы — из Десяти заповедей. На самом деле 
«фециальный колледж», который имел право объявления войн и заключения мира, был 
тем институтом, который неплохо было бы возродить и в современном мире
[422]
.

Рим имел только одну цель — завоевания. В отличие от греков, у которых они 
многое позаимствовали, римляне особо не увлекались искусствами или литературой. 
Все сочинения римских поэтов за тысячу лет можно уместить в один том. Вряд ли 
можно говорить о существовании римского искусства; за исключением имен 
нескольких выдающихся архитекторов, об остальном история умалчивает. Варрон 
смеется над куклами и статуями богов. Триумф Мецелла (146 г. до н. э.) привел к 
появлению искусства, но этот греко-римский художник был обречен на вечное 
копирование или создание портретов и статуй великих. В дни своей наивысшей 
роскоши и процветания римляне были лишь потребителями и покупателями, распыляя, 
а не прибавляя к искусству. По словам Вергилия, другие вдыхали жизнь в мрамор и 
бронзу; единственным искусством Рима было искусство управления народами, 
разделения побежденных и усмирения гордых. «Fortia agere Romanum est».

По поводу состава римской армии следует обращаться к достойному Полибию
[423]
, историку Древнего Рима Ливию и последнему из великих авторитетов, Вегецию, 
жившему во времена Валентиниана II (375–392 гг. н. э), не забывая и о Варроне, 
который описывает изменения в оружии.

Войско состояло из трех частей — граждан, принесших клятву союзников и 
наемников; римская организация характеризовалась легионами (от слова legere — 
«избрали»). Постепенно возникший из фаланги или тесных рядов, легион учился 
применять для битв acies instructa, боевую шеренгу, или acies sinuata, шеренгу 
с флангами; а для особых задач сохранялись agmen pilatum, или тесный массив, и 
agmen quadratum — каре.

Легион же состоял из тяжелой кавалерии — милитов, от слова «mil-es», тысяча. 
Перед ними шли велиты, ферентарии или рорарии, «легкая пехота», «eclaireurs», 
расчищавшие путь; в I веке их усилили акцензы-велаты
[424]
. Ауксилиарии сражались с помощью луков и стрел, а некоторые, как этруски, — 
пращой. Велиты же несли от двух до семи метательных копий (hastae velitarioe), 
у которых древко, с девятидюймовым ромбовидным железным наконечником
[425]
, было длиной около трех футов. Для ближнего боя на правом боку у каждого из 
них висел кинжал паразониум, и справа же — широкий колюще-режущий клинок 
средних размеров. Доспехами велиту служила юбка из кожаных полос, проклепанных 
металлом, и парма
[426]
— маленький круглый щит, похожий на цетру, около трех футов в диаметре
[427]
.



Легион, как таковой, представлял собой шеренгу — точнее, тройную шеренгу — 
астариев
[428]
, или легионеров-копьеносцев. Ливий бегло описывает аций того периода, когда он 
только возник из фаланги как «состоящий из отдельных бригад, разбитых на 
центурии. Каждое подразделение состояло из шестидесяти солдат
[429]
, двух центурионов и одного штандартоносца
[430]
. Первыми стояли пятнадцать отрядов астариев и двадцать велитов. За ними стояли 
принципы с тяжелыми щитами и в полном вооружении, тоже в количестве пятнадцати 
отрядов. Эти тридцать отрядов называли «антепиланием», потому что позади них 
стояли еще пятнадцать со штандартами; каждый из последних состоял из трех 
отделений, и первое отделение каждого из них называлось «пилус». Первый 
штандарт находился во главе третьей шеренги, у триариев. Позади них стояли 
рорарии, чья боеспособность была ниже по причине молодости и неопытности; а 
позади всех, замыкающими, стояли акцензы, части, заподозренные в низкой 
преданности. Сражение начинали гастаты; если рассеять противника им не 
удавалось, они отступали в арьергард сквозь ряды принципов. Теперь в бой шли 
они, а гастаты — вслед за ними. Триарии между тем продолжали стоять на одном 
колене перед штандартами, выставив левую ногу вперед, со щитами на плече; копья 
их торчали вперед и вверх, а тупые концы были уперты в землю, так что вся