“Не смешите людей. По 75 каждому”, — потребовал я. “Да, у вас стоит поучиться, 
как выжать из клиента последний цент”, — пробурчал папаша. “Платите, платите”,
 — повторил я. Оба моих помощника получили по 75 долларов, написали расписки и, 
попрощавшись, ушли.
        Обратившись ко мне, мистер Дин произнес: “Полагаю, и вы хотите получить 
свою долю. Думаю, 100 долларов хватит”. “От такой суммы даже куры рассмеются”,
 — ответил я. “Уж не собираетесь ли вы содрать с меня 500 долларов?” — ахнул 
мистер Дин. “Ну, что вы, — ответил я. — Пока я с вас возьму 1.500 наличными”. 
“Да, у вас можно поучиться, как стричь клиента догола”, — заключил папаша и, 
отсчитав три пятисотдолларовые бумажки, вручил их мне, получив взамен расписку.
        “Что у вас еще на уме? Выкладывайте”, — предложил мистер Дин. “Есть 
кое-что”, — ответил я. “Вы любите пиво, а ваша жена любит ходить в церковь. Она 
член Женского христианского союза воздержания. Ей не нравится, что вы 
напиваетесь по выходным и что от вас разит пивным перегаром каждый божий день. 
Так вот, я сделаю так, что вы будете выпивать не более четырех стаканов пива”. 
“Так еще жить можно, черт побери”, — обрадовался папаша Дин. “Вы не совсем то 
подумали, — заметил я. — Я имел в виду двухсотграммовые стаканы, а не бадьи, на 
которые вы рассчитывали. Пишите на мое имя долговое обязательство на получение 
1000 долларов по первому требованию. В тот же день, когда вы напьетесь, я 
предъявлю его к оплате. Что касается пива, можете позволить себе четыре 
двухсотграммовых стакана в день и не больше”.
        Мистер Дин написал обязательство и добавил: “Знаю теперь, у кого 
учиться, как вымогать деньги”. “Вот и прекрасно, — ответил я. — Роберт сейчас 
уехал домой повидаться с матерью. Не хочу, чтобы вы с ним встретились. Вы 
вернетесь в Сиракузы таким-то поездом”. И я назвал время отправления поезда.
        Роберт возвратился в понедельник утром. Войдя в кабинет, он покраснел. 
“Как отдыхалось, Роберт?” “Отлично”, — ответил он. “А что ты делал?” — “Я 
скосил траву на лужайке. Дождя не было”. Сказав это, он еще гуще залился 
краской.
        Еще раньше я попросил Джерри научить меня воинским командам. Роберт 
стоял лицом ко мне. Я приказал: “Смирно! Сомкнуть ряды. Кругом. Марш. Налево. 
Марш. Стой. Напиться у питьевого фонтана, марш в уборную и помочиться. Кругом. 
Марш. У фонтана стой! Напиться, оправиться. Марш. Направо. В кабинет войти. 
Смирно!” Джерри вскочил и сомкнул ряды с Робертом, который уже стоял по стойке 
смирно. Все мои команды они выполняли вместе.
        “Теперь, Роберт, вольно! — приказал я. — Помнишь, как на той неделе ты 
сказал: “Вроде дождь пошел? Кажется, по стеклу скатилась капля”. В этом был 
скрыт символический смысл. Я сделал единственное заключение, что дождь — это 
падающая вода, и льющаяся моча — тоже падающая вода. Ты съездил домой, скосил 
траву на лужайке, и сказал: “Дождя не было”. А теперь, Роберт, я хочу чтобы ты 
сказал мне всю правду.
        “Все это довольно странно, — ответил Роберт. — Я выкосил лужайку, сам 
не знаю зачем. Потом я поставил косилку обратно в гараж. Дверь в гараже у нас 
открывается вверх. Так что, когда дверь открыта, с противоположной стороны 
улицы видно все, что происходит в гараже. Поставив косилку в гараж, я помочился 
на нее. И все вспомнил!
        Я был еще совсем маленький, когда, забежав как-то в гараж, увидел 
новенькую косилку. Тут я взял и написал на нее. Я не слышал, как в гараж вошла 
мать. Обеими ладонями она с силой ударила меня по ушам, потом зажала мне рот 
рукой и притащила в дом. Там она долго и страшно меня отчитывала. Ужасная была 
лекция.
        После этого я мог пользоваться туалетом дома, только если мать была 
занята на кухне, а отец был на работе. В школе или в летнем лагере мне 
приходилось далеко убегать в поисках укромного местечка, чтобы пописать. При 
малейшем шорохе в голове раздавался раскат грома. Я не воспринимал это как звук 
оплеух”.
        “Так вот в чем твоя проблема, Роберт, — заключил я. — Смирно. Сомкнуть 
ряды. Кругом. Марш. Кругом. Стой. Напиться как следует. Марш. Пописать. Кругом. 
Марш. Остановиться у фонтана. Напиться и марш в кабинет. Вольно, джентльмены!” 
Я спросил: “Как ты думаешь, Роберт, с тобой теперь все будет в порядке?” Роберт 
рассмеялся и ответил: “Так точно!”
        Дождь — это падающая вода. А новую косилку нужно окропить святой водой, 
так думают маленькие сорванцы.
        Все это происходило в июле. На Новый год из Нью-Йорка раздался звонок 
от мистера Дина: “Я напился в стельку, получи эту чертову тысячу”. Я ответил: 
“Мистер Дин, когда вы оставили мне долговое обязательство на 1000 долларов с 
выплатой по первому требованию, я сказал, что имею право получить деньги, как 
только вы напьетесь. Я не хочу их сейчас получать”. С этого момента он дал 
зарок не пить больше пива и стал ходить в церковь вместе с женой.
        Прошло 25 лет. Рейс, которым я летел, задержался в Сиракузах из-за 
метели. Я позвонил мистеру Дину из гостиницы. “Добрый день, мистер Дин. Как 
поживаете?” — и назвал себя. “Приезжайте к нам”, — пригласил он. Но я сказал, 
что мой самолет вылетает в 4 часа утра и мне не хотелось бы причинять ему 
неудобства. Он ответил: “Миссис Дин будет сожалеть, что не поговорила с вами”. 
“А вы попросите ее позвонить мне, когда она возвратится из церкви”, — предложил 
я. “Обязательно передам”. Мы с ним долго и приятно беседовали.
        Роберт всю войну провоевал на своем эсминце. Он был на том корабле, на 
котором у японцев была принята капитуляция. Видел всю церемонию. После войны 
Роберт перешел в военно-морскую авиацию и погиб в воздушной катастрофе в 1949 
году.