Ты будешь прибираться дважды в день, и пол у тебя будет сверкать 
чистотой. Вот тут им захочется нагрузить тебя побольше. Тебя попросят почистить 
картошку и нарезать овощи. Теперь они и сами не будут предлагать платы, но 
загрузят работой по уши и уже не смогут без тебя обходиться. Через год у тебя 
будет работа, но тебе придется ее заработать”.
        Со своей ролью Хуан справился блестяще. Очень скоро начальство решило, 
что помогать повару — это для него маловато работы. Когда в ресторане был 
наплыв гостей, он помогал официантам, убирая со столов. Повар любил Хуана, 
потому что тот отлично готовил овощи и был его незаменимым помощником.
        Стало известно, что в городе состоится какой-то съезд и большинство 
участников будут питаться в этом ресторане. Тут я посоветовал Хуану: “Съезд 
открывается в понедельник. Скажи управляющему, что есть возможность получить 
оплачиваемую работу в Таксоне и ты надеешься, что он не будет возражать, если 
ты попробуешь получить это место”.
        Я не помню, какая тогда была зарплата, но я сказал Хуану назвать сумму 
меньше обычной. Управляющий сразу предложил: “У меня ты получишь больше”. И 
стал платить Хуану на доллар больше в неделю. Так Хуан стал полноправным 
сотрудником.
        Прошел еще год, и выянилось, что на кухне без Хуана как без рук. Учил 
его шеф-повар, а Хуан оказался способным учеником. Предстоял очередной съезд, и 
я посоветовал Хуану: “Скажи управляющему, что ты рассчитываешь получить место в 
Таксоне со значительно более высокой оплатой”.
        Реакция управляющего была мгновенной: “Я тебе больше заплачу. Причем 
работа постоянная, пока сам не захочешь уйти”.
        Хуан стал одним из самых высокооплачиваемых шеф-поваров в Фениксе. 
Сейчас у него собственный ресторан на 270 мест и строится второй на 300 мест, 
не меньше. (Обращается к Сиду Розену.) Ты эту историю имел в виду?
        Сид: Мне она нравится, как баланс. А что говорит твой опыт? Городским 
пациентам помогают твои истории о цветах, садах и огородах, хотя в практическом 
плане они могут ничего в этом не смыслить?
        Эриксон: Я отправил не одного страдающего депрессией пациента помогать 
кому-нибудь вскапывать землю и сажать цветы. Так, у одного пациента из Юмы 
невестка и ее муж все собирались развести цветы в саду, но не хватало времени, 
так как оба работали. Я и говорю своему пациенту: “Собери-ка ты инструменты, 
поезжай к своей невестке и разбей ей отличный цветник, о котором она давно 
мечтает”.
        Он прекрасно справился с заданием, а я к этому времени подыскал ему 
другую работавшую пару, которой тоже хотелось иметь цветник. Мой пациент так 
увлекся этим делом, что когда возвратился домой, расчистил собственный участок 
и засадил цветами. Сделал несколько полок в новом доме, о которых давно просила 
жена. Собственно говоря, у него депрессия появилась из-за этого дома, слишком 
большую закладную предстояло выплачивать. Но он справился со своей депрессией. 
Всякий раз, когда приезжал в Феникс, он ходил любоваться на сооруженные им 
цветники.
        Сид: Я все думаю, что в Нью-Йорке могло бы быть эквивалентом 
восхождения на Пик Скво. Пару пациентов я отправил погулять по Бруклинскому 
мосту. Тоже помогает. (Эриксон кивает.) Двух других заставил бегать трусцой. 
Сначала, конечно, проинструктировал, как приступать к этому виду спорта. 
Прекрасный антидепрессант.
        Эриксон: А мост Джорджа Вашингтона?
        Сид: Мост Джорджа Вашингтона подойдет.
        Эриксон: Голландский туннель.
        Сид: Голландский туннель. А небоскреб Эмпайр Стейт Билдинг?
        (Эриксон утвердительно кивает.)
        Сид: Пешком я бы, пожалуй, через Голландский туннель не послал. 
Задохнуться можно.
        Эриксон: Я пересек его.
        Сид: Пешком?
        Эриксон: В машине, но очень медленно. Пешком было бы быстрее.
        Сид (Смеется): Верно.
        Эриксон: Депрессивным молодым людям с художественными наклонностями я 
бы посоветовал нарисовать Эмпайр Стейт Билдинг или нью-йоркские высотные 
горизонты. (Сид кивает.) Или вид Гудзонова Залива с парусниками.
        Сид: Или пруд в Центральном парке.
        Эриксон (Кивает): Найти дерево и...
        Сид: Они обожают такие задания...
        Эриксон: Или найти дивное корявое дерево в Центральном Парке с беличьим 
гнездом.
        Сид (Улыбается): Буджам?
        Эриксон: Дерево Буджам.
        Сид: У нас нет таких.
        Эриксон: Вернемся к сексуальной революции шестидесятых. Мужчины и 
женщины стали сходиться, наслаждаться полной сексуальной свободой. Если 
кого-нибудь интересует мое мнение, то я полностью согласен с доктором Маргарет 
Мид: семья, в ее узком или расширенном понимании, существует уже около трех 
миллионов лет. Не думаю, чтобы революция шестидесятых годов серьезно повлияла 
на практику со стажем в три миллиона лет. А ты, Сидней, что думаешь по этому 
поводу?
        Сид: Склоняюсь к этой же мысли. Хорошо, что ты делаешь ударение на 
повторяющихся структурах и явлениях, в которых человек может найти опору...