|
Ты будешь прибираться дважды в день, и пол у тебя будет сверкать
чистотой. Вот тут им захочется нагрузить тебя побольше. Тебя попросят почистить
картошку и нарезать овощи. Теперь они и сами не будут предлагать платы, но
загрузят работой по уши и уже не смогут без тебя обходиться. Через год у тебя
будет работа, но тебе придется ее заработать”.
Со своей ролью Хуан справился блестяще. Очень скоро начальство решило,
что помогать повару — это для него маловато работы. Когда в ресторане был
наплыв гостей, он помогал официантам, убирая со столов. Повар любил Хуана,
потому что тот отлично готовил овощи и был его незаменимым помощником.
Стало известно, что в городе состоится какой-то съезд и большинство
участников будут питаться в этом ресторане. Тут я посоветовал Хуану: “Съезд
открывается в понедельник. Скажи управляющему, что есть возможность получить
оплачиваемую работу в Таксоне и ты надеешься, что он не будет возражать, если
ты попробуешь получить это место”.
Я не помню, какая тогда была зарплата, но я сказал Хуану назвать сумму
меньше обычной. Управляющий сразу предложил: “У меня ты получишь больше”. И
стал платить Хуану на доллар больше в неделю. Так Хуан стал полноправным
сотрудником.
Прошел еще год, и выянилось, что на кухне без Хуана как без рук. Учил
его шеф-повар, а Хуан оказался способным учеником. Предстоял очередной съезд, и
я посоветовал Хуану: “Скажи управляющему, что ты рассчитываешь получить место в
Таксоне со значительно более высокой оплатой”.
Реакция управляющего была мгновенной: “Я тебе больше заплачу. Причем
работа постоянная, пока сам не захочешь уйти”.
Хуан стал одним из самых высокооплачиваемых шеф-поваров в Фениксе.
Сейчас у него собственный ресторан на 270 мест и строится второй на 300 мест,
не меньше. (Обращается к Сиду Розену.) Ты эту историю имел в виду?
Сид: Мне она нравится, как баланс. А что говорит твой опыт? Городским
пациентам помогают твои истории о цветах, садах и огородах, хотя в практическом
плане они могут ничего в этом не смыслить?
Эриксон: Я отправил не одного страдающего депрессией пациента помогать
кому-нибудь вскапывать землю и сажать цветы. Так, у одного пациента из Юмы
невестка и ее муж все собирались развести цветы в саду, но не хватало времени,
так как оба работали. Я и говорю своему пациенту: “Собери-ка ты инструменты,
поезжай к своей невестке и разбей ей отличный цветник, о котором она давно
мечтает”.
Он прекрасно справился с заданием, а я к этому времени подыскал ему
другую работавшую пару, которой тоже хотелось иметь цветник. Мой пациент так
увлекся этим делом, что когда возвратился домой, расчистил собственный участок
и засадил цветами. Сделал несколько полок в новом доме, о которых давно просила
жена. Собственно говоря, у него депрессия появилась из-за этого дома, слишком
большую закладную предстояло выплачивать. Но он справился со своей депрессией.
Всякий раз, когда приезжал в Феникс, он ходил любоваться на сооруженные им
цветники.
Сид: Я все думаю, что в Нью-Йорке могло бы быть эквивалентом
восхождения на Пик Скво. Пару пациентов я отправил погулять по Бруклинскому
мосту. Тоже помогает. (Эриксон кивает.) Двух других заставил бегать трусцой.
Сначала, конечно, проинструктировал, как приступать к этому виду спорта.
Прекрасный антидепрессант.
Эриксон: А мост Джорджа Вашингтона?
Сид: Мост Джорджа Вашингтона подойдет.
Эриксон: Голландский туннель.
Сид: Голландский туннель. А небоскреб Эмпайр Стейт Билдинг?
(Эриксон утвердительно кивает.)
Сид: Пешком я бы, пожалуй, через Голландский туннель не послал.
Задохнуться можно.
Эриксон: Я пересек его.
Сид: Пешком?
Эриксон: В машине, но очень медленно. Пешком было бы быстрее.
Сид (Смеется): Верно.
Эриксон: Депрессивным молодым людям с художественными наклонностями я
бы посоветовал нарисовать Эмпайр Стейт Билдинг или нью-йоркские высотные
горизонты. (Сид кивает.) Или вид Гудзонова Залива с парусниками.
Сид: Или пруд в Центральном парке.
Эриксон (Кивает): Найти дерево и...
Сид: Они обожают такие задания...
Эриксон: Или найти дивное корявое дерево в Центральном Парке с беличьим
гнездом.
Сид (Улыбается): Буджам?
Эриксон: Дерево Буджам.
Сид: У нас нет таких.
Эриксон: Вернемся к сексуальной революции шестидесятых. Мужчины и
женщины стали сходиться, наслаждаться полной сексуальной свободой. Если
кого-нибудь интересует мое мнение, то я полностью согласен с доктором Маргарет
Мид: семья, в ее узком или расширенном понимании, существует уже около трех
миллионов лет. Не думаю, чтобы революция шестидесятых годов серьезно повлияла
на практику со стажем в три миллиона лет. А ты, Сидней, что думаешь по этому
поводу?
Сид: Склоняюсь к этой же мысли. Хорошо, что ты делаешь ударение на
повторяющихся структурах и явлениях, в которых человек может найти опору...
|
|