сажусь на диету и пытаюсь похудеть. Вот и сейчас я решил сесть на диету. Я 
заметил, что когда я нервничаю или расстроен, я полнею, потому что я...
        Анна: Вот мои соображения. Он пишет, скорее, справа налево, чем слева 
направо. Может, оба способа перемешались у него в голове, поэтому у него 
путаница и в мыслях, и в речи. В этом есть смысл?
        Эриксон: Это твои соображения?
        Анна: Да.
        Эриксон: Ну и неверно.
        Анна: Неверно?
        Кристина: Может, дело в его арабском происхождении? Там ведь пишут 
справа налево.
        Эриксон: Нет.
        Зигфрид: Вы, кажется, велели ему написать две страницы, чтобы доказать, 
что он не заикается?
        Эриксон: Он должен был написать числа от единицы до десяти, алфавит и 
сочинение на две страницы на любую тему. Глянув на первую страничку, я сказал: 
“Так и есть, Рик, заикания у тебя нет. Сейчас я объясню тебе в чем дело”. 
(Эриксон берет со стола книгу и читает.) “Жизнь”, “любовь”, “есть”, “работа”, 
“есть”, “оба”, “преимущество”, “ответственность”, “передо мной”, “отреагировал”,
 “он”. Вы слышали все слова, но не получили от меня никакого сообщения, никакой 
связной мысли, верно?
        (Эриксон смотрит на страничку Рика.) Смотрите, что он написал. Я 
сообщил ему свою мысль: напиши числа от единицы до десяти. Какова же обратная 
связь? “Девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два один, ноль”. Это 
числовые символы, знаки. Это не числа в определенном порядке от единицы до 
десяти. Следовательно, он не понял моего сообщения и не ответил на него должным 
образом. Он написал все буквы, но не алфавит. Снова он не понял моего сообщения,
 и опять обратная связь не сработала. Возьмем сочинение, каждое второе слово 
(подчеркиваю, второе) написано неправильно. Как именно? Последние две буквы 
написаны в обратном порядке.
        Рик родился от родителей-ливанцев. Это первая часть семьи, с ними все в 
порядке. Затем до его рождения родились две сестры, а родители дважды хотели 
наоборот. Но тут обратного хода нет.
        Я объяснил это Рику и сказал: “Лечить тебя будем так. Возьми любую 
книгу и читай ее вслух от конца к началу, от последнего до первого слова. Ты 
научишься произносить слова, не связывая их в мысли. Тебе нужна практика для 
выработки произношения слов. Читай книгу в обратном направлении, слово за 
словом, от последнего к первому. Учись произносить слова.
        Запомни следующее, Рик. Ты вырос в доме, где главенствует ливанская 
культура. Я не хочу сказать ничего плохого о ливанской культуре. Она хороша для 
ливанцев. Но ты и твои сестры родились в Америке и вашей культурой должна стать 
американская. Вы первосортные граждане Америки. Ваши родители — это второй сорт.
 Я не в обиду им это говорю, они преуспели, насколько позволили их возможности. 
Ты можешь и дальше уважать ливанскую культуру, но это не твоя культура. Твоя 
культура — американская.
        Ты семнадцатилетний американский юноша. Ты работаешь в магазине отца, а 
получаешь изредка то цент, то пять центов, от силы десять. Ливанские дети 
работают задаром и слепо подчиняются отцу. Но ты не ливанский мальчик, ты 
американский юноша. Твои сестры — американские девушки. По американским 
стандартам, ты уже взрослый семнадцатилетний американец. Ты разбираешься в 
торговых делах магазина не хуже отцовских служащих. Ты скажешь отцу, что будешь 
рад работать у него в магазине, но пусть он тебе выплачивает зарплату 
американского рабочего.
        Твои родители, конечно, вправе попросить тебя жить с ними в одном доме, 
но ты имеешь право платить за свою комнату, питание и стирку. Так принято у 
американцев. Я хочу, чтобы ты объяснил это и своим сестрам.
        Воспитанные на ливанских представлениях, твои родители считают, что 
после 16 лет учиться не надо. Но по американским законам, каждая молодая 
американка имеет право, если пожелает и если у нее состоятельные родители, 
получить полное среднее и высшее образование. Это право дает ей американская 
культура. Очень подробно растолкуй это своим сестрам и помоги им понять, что 
они граждане Америки, урожденные американки и американская культура теперь для 
них родная.
        В твоем ливанском доме, Рик, тебя с детства научили, как думать, когда 
думать и в каком направлении. Но ты — американец. (Эриксон вроде бы смотрит на 
Кристину.) Американец думает, когда ему заблагорассудится. Достань хорошую 
книгу, хороший роман. Прочитай сначала последнюю главу, потом посиди, подумай, 
поразмышляй, о чем может говориться в предыдущей главе. Прикинь и так, и эдак, 
а потом прочитай предпоследнюю главу и увидишь, что во многом ошибся. Очень во 
многом. Прочитай эту главу еще раз и снова погадай о содержании предшествующей 
главы. И вот к тому времени, когда ты доберешься до первой главы, гадая, 
предполагая, воображая и размышляя, ты научишься свободно думать во всех 
направлениях.
        А затем, Рик, тебе придется еще кое-чему научиться. Дело вот в чем: в 
произведении хорошего автора всегда четко прослеживается определенный сюжет, 
построенный с учетом и знанием логики мыслей и поведения людей. Я тебе расскажу 
о своем опыте. Когда я начал читать “Волшебную гору” Томаса Манна, я уже на 
пятидесятой странице догадался, что герой книги, Ханс Касторп, собирается 
покончить жизнь самоубийством. Чем дальше я читал, тем больше убеждался в своей 
догадке. Я понимал, что он прибегнет к разным способам, чтобы покончить с