брата, тогда вы должны знать, что такая боль у вас вовсе не обязательна. Это 
просто психосоматическая модель поведения”.
        Адвокат явился ко мне через девять лет. “Помните, как вы меня лечили от 
боли в спине? С тех пор я о ней позабыл, но несколько недель назад появилось 
какое-то неприятное ощущение в позвоночнике, пока не очень сильное. Но я 
забеспокоился, памятуя о моих родном и двоюродном дедушках, отце и брате”.
        Я ответил: “Девять лет — это большой срок. Вам нужно пройти 
рентгеновское и клиническое обследование. Я этим не занимаюсь, поэтому я 
направлю вас к своему знакомому коллеге, а он передаст мне результаты 
обследования и свои рекомендации”.
        Мой друг Фрэнк сказал адвокату: “Вы занимаетесь юридической практикой, 
проводите весь день за своим столом и мало двигаетесь. Я вам порекомендую ряд 
упражнений, которыми вы должны заниматься ежедневно, если хотите, чтобы у вас 
не болела спина и было отличное общее самочувствие”.
        Адвокат передал мне слова Фрэнка, я ввел его в транс и сказал: “Теперь 
вы будете выполнять все упражнения и правильно чередовать труд и отдых”.
        Он мне позвонил через год и сказал: “Вы знаете, я чувствую себя гораздо 
моложе и здоровее, чем год назад. Я словно сбросил несколько лет, и спина не 
болит благодаря этим упражнениям”.
        Теперь еще одна вещь, которую вам следует знать. У меня была одна легко 
внушаемая пациентка, она работала секретарем в фирме. Она позвонила мне и 
пожаловалась: “Во время менструации у меня бывают очень болезненные спазмы. У 
меня как раз начинается цикл и дико болит в нижней правой части живота. Вы не 
могли бы обезболить эти спазмы?”
        Я ввел ее в транс по телефону и сказал: “Вы рассказали мне в 
бодрствующем состоянии о менструальных болях и хотите избавиться от них. 
Запомните, что отныне у вас не будет никаких болей во время цикла. У вас больше 
не будет менструальных спазмов”. Я особо подчеркнул слова “менструальная боль”, 
“менструальные спазмы”. “Сейчас проснитесь”. Она проснулась и сказала: “Спасибо,
 боль совсем прошла”. “Вот и хорошо”, — ответил я.
        Минут через двадцать она позвонила и сказала: “Анестезия кончилась. 
Опять болит”. Я ответил: “Погрузитесь в транс и внимательно слушайте. Я внушаю 
вам гипнотическое обезболивание менструальных спазмов и менструальных болей 
любого характера. Просыпайтесь, боли нет”. Она проснулась и сказала: “Вот 
теперь отличная анестезия. Большое спасибо”.
        Через полчаса снова звонит: “Боли опять вернулись”. Тогда я сказал: 
“Ваше тело гораздо умнее вас. У вас не менструальные боли. От них вы получили 
гипнотическое обезболивание. Но любой доктор знает, что острый аппендицит дает 
боли, похожие на менструальные. Я говорил о менструальных болях, но не упоминал 
об аппендиците. Звоните своему хирургу”. Что она и сделала. Ее немедленно 
положили в больницу и наутро прооперировали по поводу аппендицита.
        Ваше тело знает о вас гораздо больше, чем вы сами. Поэтому, когда вы 
занимаетесь с пациентом, имейте четкое представление о том, что внушать. Не 
давайте общих установок. Допустим, я лечу головную боль, тогда установка будет 
на устранение “безобидной головной боли”. Но если ее причиной является опухоль 
мозга, никакое внушение не поможет. Так и в случае с аппендицитом: можно 
внушить гипнотическое обезболивание, но диагноз, на который оно ориентировано,
 — менструальные спазмы или еще что-нибудь. Так что, когда вы имеете дело с 
органическим заболеванием, знайте, что внушать.
        Вернемся к нашему адвокату. Мне потребовалось всего лишь заставить его 
думать об Аризоне как о чудесном крае, где приятно жить, и о том, что сдать 
экзамен для него ерундовое дело. Не о чем беспокоиться и нечего бояться. Пиши 
себе понемногу, что вспомнишь. Это всякому под силу. Я помог таким образом 
многим юристам и медикам, внушив им душевное спокойствие и уверенность в своих 
силах.
        Одна моя пациентка раз за разом проваливалась на защите своей 
докторской диссертации. Комиссия не сомневалась в ее подготовленности, но 
женщину каждый раз охватывал такой панический страх, что у нее все вылетало из 
головы. Я пригласил ее на свое занятие, где рассказывал об уже знакомом нам 
адвокате, и она погрузилась в транс. Когда занятие окончилось, она проснулась. 
Мы распрощались, и она уехала домой, в свой штат. Через месяц я получил от нее 
письмо. “Я с отличием защитила свою докторскую диссертацию, — писала она.— Что 
вы со мной сделали?” (Эриксон смеется.) Да ничего я не сделал, рассказал только 
об адвокате.
        Теперь послушайте, что я вам расскажу. А вы сделайте свои выводы в 
соответствии с тем, как каждый из вас поймет мой рассказ. Когда я говорил, как 
адвокат восхищался чудесными пейзажами Аризоны (обращается к Кристине), ты 
подумала о чудесной (wunderbar) природе Германии, а это две разные вещи.
        Как получить сведения о пациенте? Надо начать с ним непринужденную 
беседу. Расскажите о ваших годах учебы в колледже. Я лично учился в 
Висконсинском университете. Каждый из вас тут же подумал о своем университете. 
Начни я говорить о Миссисипи, наш немецкий друг сразу же вспомнил бы Рейн. Мы 
всегда переводим чужие слова на свой язык.
        Итак, в 1972 году ко мне в дверь позвонила красивая замужняя 
тридцатипятилетняя женщина. Войдя в кабинет, она рассказала о своих 
затруднениях: “Доктор Эриксон, мой начальник приказал мне отправиться в четверг 
самолетом в Даллас, штат Техас, и вернуться самолетом же в субботу. И еще он 
добавил: “Либо ты летишь туда и обратно, либо прощайся с работой’” Доктор 
Эриксон, я программист по профессии и настраивала компьютеры по всей стране.
        В 1962 году, десять лет назад, я попала в авиакатастрофу. К счастью,