индуцировали активные галлюцинации. Его спросили, уверен ли он, убежден ли он в 
своих объяснениях. Пристально вглядываясь в лица присутствующих, он признался, 
что не видит обычных признаков состояния транса, но другого убедительного 
объяснения он дать не может. Затем субъект по своей инициативе выдвинул второе 
возможное объяснение: группе втайне даны инструкции вести себя подобным образом,
 как будто у них индуцировали состояние транса, но тут же он заявил, что он не 
понимает, как они могут так успешно притворяться. 

Здесь может возникнуть вопрос, почему субъект предположил такое рациональное 
объяснение, когда он знал, что находится в состоянии транса, и, следовательно, 
его способность к пониманию носит весьма ограниченный характер. Ответ на это, 
вероятно, заключается в тех неправильно понятых им действиях, которым он был 
свидетелем на предыдущих сеансах, и том факте, что общая экспериментальная 
ситуация заставила его поверить, будто он полностью осознает и понимает все. 
Таким образом, у него не было иного выхода, как предположить объяснение в 
понятиях установившегося у него понимания, а не в понятиях незнакомых и 
неожиданных возможностей. 

Субъекта спросили, не хочет ли он продолжить выполнение своей задачи и вести 
себя так, как будто он не спит, и не показывать признаков того, что он 
находится в состоянии транса. Он подтвердил свое согласие. При этом ему сказали,
 чтобы он продолжал в том же духе, но только постарался сделать все возможное, 
чтобы его поведение никоим образом не выдало того, что он находится в состоянии 
транса, хотя при прямом вопросе, он должен признать. что он загипнотизирован. 
Субъект серьезно и обеспокоенно спросил, не раскрывает ли он своего 
гипнотического состояния своим общим поведением. Его быстро успокоили и 
убедили: все, что бы ни произошло, несомненно, будет нужным и полезным. В это 
время были приняты меры, как впрочем и в остальное время, не ограничивать 
возможные реакции субъекта. Наоборот, были даны инструкции и всяческого рода 
заверения, что субъект полностью свободен в своих реакциях на любое возникшее 
событие. Как и прежде на этом сеансе, все инструкции имели общий характер, 
чтобы дать возможность для возникновения спонтанных событий в сложившейся 
обстановке. 

Вскоре субъект заинтересовался разговором с одним из присутствующих, и сразу же 
был дан сигнал д-ру Е., который подошел к субъекту и поднял его руку. 

Обычно возникают две реакции на этот тип действий. Субъект остается в состоянии 
полного непонимания, что произошло, и продолжает вести себя без каких-либо 
изменений, за исключением замены воспоминаний об осязательных и визуальных 
образах, что позволяет ему ощущать и видеть свою руку и ладонь в первоначальном 
состоянии. Если вынужденные движения руки изменяют его общую позу и становятся 
слишком сильными, он начинает ощущать неудобство, которое, как ему кажется, 
берет начало в суставах плеча. Начиная с этого момента, он может начать 
осознавать действительное изменение в положении его руки, иногда осознавая 
присутствие человека, манипулирующего рукой. 

Иногда субъект может сразу же обнаружить, что его рука движется, приходит в 
замешательство и начинает приписывать это гипнотическому внушению. А иногда он 
определяет действительное положение дел, в зависимости от характера 
экспериментальной обстановки. В данной ситуации субъект был обязан осознавать 
свое моторное поведение, как его немедленную реакцию. 

Субъект сразу же заметил: что-то произошло с его ладонью и рукой. Он покраснел, 
взглянул на автора как-то испуганно и виновато попытался положить руку на 
колено и затем воспротивиться рукопожатию, которым хотел обменяться с субъектом 
д-р Е. Он очень расстроился, когда заметил, как внимательно наблюдают за ним 
присутствующие в полном молчании. Он объяснил, явно обеспокоенный: произошло 
что-то такое, чего он не может ни контролировать, ни объяснить, ни понять. 
Говоря это и глядя на членов группы, он не делал никаких попыток взглянуть на 
д-ра Е., и, казалось, не сознавал, что д-р Е. стоит перед ним и загораживает 
его от всех остальных. 

Побуждаемый описать, что же все-таки происходит, он объяснил: кажется, кто-то 
производит какие-то манипуляции с его рукой, он осязает кожу, пожимает руку — 
заставляют его чувствовать, то присутствует еще какой-то человек, который жмет 
его руку, но которого он не видит. Не давая ему никакого ответа, спросили, не 
нарушил ли он инструкции, признавая своим общим поведением, что он находится в 
состоянии транса. Субъект снова покраснел, и опять появилось выражение вины. Он 
начал серьезно протестовать: он делает все, что может, что в его силах, но эта 
ситуация стала необъяснимой для него, он ничего не понимает. Видимо, автор с 
помощью косвенных 'намеков дал ему специальные коды или гипнотическое внушение, 
относительно которых у него возникла амнезия. 

Пока субъект ждал какого-то успокаивающего ответа, автор отвернулся, 
поприветствовал д-ра Е. и начал знакомить его с каждым из присутствующих. 
Субъект наблюдал за этими действиями, явно слышал реплики, но не подавал 
никаких признаков того, что слышит замечания, высказываемые д-ром Е. Наконец, 
подойдя к субъекту, автор представил его субъекту, сказав повышенным тоном: "А 
это доктор Е". Субъект просто повторил эти слова так, как будто они не имеют