мешали бы мне смотреть и видеть все, что делают дети. У меня уши на щеках и я 
могу поворачивать их как хочу, чтобы слышать во всех направлениях. У меня много 
ушей - они растут вокруг шеи, вдоль задних ног и вдоль хвоста. А на кончике 
хвоста у меня есть самое большое ухо: оно поворачивается во все стороны. 
(Спроси у своего папы, как устроены мышцы, которые двигают суставы). Я могу 
поворачивать это ухо куда хочу и слышать все, что ты говоришь. Более того, я 
могу слышать самый малейший шум, который ты производишь, когда что-то делаешь.
У меня одна правая нога и три левые передние ноги. Для ходьбы я использую две 
передние ноги с внешней стороны. А на ноге, которая остается с внутренней 
стороны, имеется тридцать два пальца. Вот поэтому у меня такой плохой почерк - 
я не знаю, между какими пальцами лучше всего держать авторучку. И, конечно, 
левыми ногами я перебираю в два раза быстрее, чем правыми. Поэтому хожу я, надо 
тебе сказать, прямо. У меня семь задних ног - три слева и три справа, потому 
мне не надо перебирать левыми задними быстрее, чем правыми. Я люблю ходить 
босиком, но ты знаешь, как жарко летом в Фениксе, поэтому я одеваю обувь на две 
свои задние ноги, а остальные так и остаются босыми.
Я получил приглашение на ее день рождения, когда ей исполнялось семь лет, но 
мне пришлось отказаться от него - ведь я был феей, которая следит только за 
шестилетними детьми. Я не занимался семилетними детьми, а только наблюдал за 
тем, как растут шестилетние - смотрел и слушал, что они делают и говорят. И это 
письмо исправило девочку.
Очень показательно, что, давая информацию, на основе которой у ребенка будет 
развиваться нормальная совесть, Эриксон избегает запретов, указаний и правил. 
Как всегда, он подчеркивает ценность обучения. Как и в предыдущем рассказе, 
обучающий не представляет собой злобно-агрессивную фигуру, а преподносит свои 
уроки в игровой манере. Во всех своих рассказах о дисциплине Эриксон 
демонстрирует твердость, но не наказующее отношение, хотя некоторым читателям 
его подход может и показаться наказующим или выглядеть как столкновение двух 
воль. А на самом деле его цель состояла в том, чтобы помочь ребенку выработать 
свое собственное ощущение воли и чувство независимости.
В случае с этой девочкой, на которую уже повесили ярлык клептоманки, Эриксон не 
занимается исследованием "патогенеза" клептомании. Вместо этого он решает, что 
ребенку нужно интернализировать суперэго, и с помощью письма, написанного 
ребенку, он обеспечивает развитие внутреннего контроля.
Пасхальные волшебные письма.
Одна женщина привела свою семилетнюю дочку и сказала: "Ее старшие сестры 
пошатнули ее веру в Деда Мороза - и она теперь отчаянно держится за веру в 
Пасхальные Письма. Я бы очень хотела, чтобы она продолжала верить еще год. 
Тогда ей исполнится восемь, и она перестанет в них верить, но сейчас она очень 
хочет верить в них".
Я написал девочке Пасхальное Волшебное Письмо, в котором рассказывал обо всех 
злоключениях, которые выпали на мою долю, когда я стер ноги, пытаясь отыскать 
самое-самое круто сваренное Пасхальное яйцо в мире. Я думал, что она заслужила 
именно такое яйцо. Вот что я написал: "Я не рассчитал, когда прыгал через 
кактус, и в меня впилось божество колючек. Меня чуть не укусила гремучая змея. 
Я ехал верхом на диком ослике. Ослик был хороший, но ужасно непонятливый. Он 
завез меня не туда, и мне пришлось проскакать весь путь обратно. Потом я не 
нашел ничего лучшего, как оседлать дикого зайца, мчавшегося на полном скаку, 
который тоже завез меня не туда, так что мне опять пришлось проскакать весь 
путь обратно!" И продолжал; "я думаю, что больше никуда не поеду. Эти 
путешествия на попутном транспорте кончаются очень плохо".
Это Пасхальное Письмо она брала в школу, чтобы показать и прочитать другим 
девочкам, а на Пасху получила "самое-самое" круто сваренное яйцо в мире - из 
оникса’
Люди до сих пор еще звонят мне и просят, чтобы я разыграл с их детьми по 
телефону Санта-Клауса, как это было еще в те годы, когда их родители были моими 
пациентами.
Три маленькие девочки в течение шести недель каждое утро, едва проснувшись, 
бросались к почтовым ящикам у дверей, чтобы получить Волшебные Письма. Я 
отправлял им ежедневные рассказы о своих приключениях, и каждый раз почтовый 
штемпель говорил им, что письма отправлены из разных городов. И они получили по 
почте самые-самые круто сваренные яйца в мире. Множество моих писем было 
прочитано и показано подругам.
Эриксон на деле показывает, что психотерапевт может восполнить недостающее 
звено в развитии личности. В случае с Хейди-Хо была пропущена интернализация 
суперэго. В случае с "Пасхальными волшебными письмами" ребенок нуждался в 
доказательстве, что волшебник, который пишет эти письма, есть на самом деле. И 
если он их пишет, значит, он есть! Строго говоря, этот рассказ не относится к 
теме постановки целей, и все же если человек ребенком услышал эту историю, он, 
будучи взрослым, может сохранить любовь к выдумке и фантазии.
Роберт хорошо с этим справляется.
Когда моему сыну Роберту было семь лет, он не поделил улицу с грузовиком и 
проиграл. Полиция вызвала меня в госпиталь, чтобы опознать мальчика с листком 
бумаги в кармане, на котором было написано "Бобби". Я опознал Роберта в 
госпитале Доброй
Самарянки и сказал полицейскому: "Да, это мой сын. Какие у него повреждения?" - 
спросил я у дежурного врача в приемном покое. "Перелом обоих бедер, - сказал он,
 - перелом таза , трещина черепа и сотрясение мозга. Сейчас мы обследуем его, 
пытаемся выяснить, есть ли повреждения внутренних органов".
Я дождался, когда кончится обследование и узнал, что повреждений внутренних