Эриксон устраивает так, что "зеркалом" для отражения бредовой идеи является 
другой пациент, страдающий той же бредовой идеей. Во втором случае Эриксон сам 
становится "зеркалом" и копирует поведение пациента, находя свое имя на 
странице книги. Этот "зеркальный" подход был использован Робертом Линдером в 
повести "Автомобиль с реактивным двигателем", которая заняла свое место в ряду 
классических произведений. Эриксон однажды сказал мне, что Линдер был его 
студентом и советовался с ним перед опубликованием своего сборника "Час из 
пятидесяти минут", в котором была помещена эта повесть. В ней рассказывается о 
том, как психотерапевт лечил больного, полностью погрузившегося в миры своих 
фантазий. Врач буквально обрушивает на пациента свои восторженные рассказы о 
"путешествиях" в эти миры и о том, что он там испытал. Он присоединяется к 
больному, разделяя его бред, и тогда больной сам принимает на себя роль 
психотерапевта, пытаясь доказать, что образ мышления, которым они оба 
пользуются, является на самом деле бредовым.
Герберт.
Когда я начал работать в государственном госпитале в Род Айленде, меня 
поставили на мужское отделение, в котором находился пациент по имени Герберт. 
Он провел там почти три года. До поступления Герберт весил 120 килограммов. Он 
был чернорабочим и проводил все свое время либо за работой, либо играя в карты. 
Его жизнь состояла из двух этих занятий: работы и игры в карты.
У него началась депрессия, причем очень серьезная. Он стал терять вес, и после 
госпитализации еще примерно четыре месяца он весил сорок килограммов. Его 
усиленно кормили через трубку, но безрезультатно.
Конечно, Герберт, от которого устали другие доктора, достался мне, вместе с его 
искусственным питанием. Я был молодым новичком, и поэтому мне перепала самая 
черновая работа. Первое, что я сделал, это сократил искусственное питание до 
той дозы, которую считал достаточной для пациента, весившего сорок килограммов.
Когда я кормил Герберта через трубку, он сказал: "Вы что, такой же псих, как и 
все эти врачи? Вы тоже собираетесь проделать со мной ту же штуку, как и другие, 
притворяясь, что занимаетесь искусственным кормлением? Я знаю, что вы принесли 
мне искусственное питание, я его вижу. Но вы все фокусники и делаете так, что 
оно каким-то образом исчезает, как под руками иллюзиониста! Меня так ни разу и 
не накормили! Вы просто засовываете мне трубку через нос и говорите, что 
кормите, хотя это и вранье, потому что у меня нет желудка".
Я слушал Герберта. Депрессия придала его жизни очень горький и жгучий привкус. 
Когда он сказал мне, что у него нет желудка, я ответил ему: "Я думаю, что у вас 
есть желудок". Он сказал: "Да вы такой же псих, как и они! И зачем только 
держат ненормальных врачей в сумасшедшем доме? Может, действительно, дурдом 
-это самое место для сбрендивших докторов".
Тогда всю неделю я стал говорить Герберту при каждом кормлении: "Утром в 
следующий понедельник ты должен доказать мне, что у тебя есть желудок".
Он сказал: "Вы безнадежны, доктор. Вы еще больший псих, чем те, кто здесь лежит.
 Вы думаете, я докажу вам, что у меня есть желудок, которого на самом деле нет".

В понедельник утром я вставил Герберту трубку, чтобы подать искусственное 
питание - сливки, сырые яйца, немного соды с добавлением уксуса и подсолнечного 
масла. Дело в том, что когда человека кормят через трубку, то приходится 
пропускать воздушный столб, проталкивающий пищу, на всю длину трубки. Поэтому 
пищу стараются подавать непрерывно, чтобы не прогонять в интервалах между 
порциями лишний воздушный столб.
Подавая искусственное питание, я пропустил много воздуха ему в желудок. Вынув 
трубку, я стоял и ждал. У Герберта появилась отрыжка, и он сказал: "Протухшая 
рыба",
"Ты говоришь это, Герберт, - сказал я, - ты знаешь, что у тебя отрыжка, ты 
знаешь, что это была протухшая рыба. Отрыжка может быть только в том случае, 
если у тебя есть желудок. Вот ты своей отрыжкой и доказал мне, что он у тебя 
есть". И Герберт продолжал отрыгивать!
"Думаешь, чисто сработано, не так ли?" - сказал он мне.
Я согласился.
Тогда Герберт начал спать стоя. Я не знал, что человек может спать стоя, но, 
понаблюдав за Гербертом, мне пришлось в этом убедиться. Санитары боялись 
укладывать Герберта в постель, потому что он начинал драться и драться отчаянно.
 Его оставили в покое. Я подходил к палате в час, в два и в три ночи и видел, 
как Герберт стоя спит крепким сном.
И тогда я стал говорить ему каждый день в течение целой неделим "Герберт, ты 
скоро докажешь мне, что можешь спать лежа".
"Безнадежно, доктор, -отвечал он, - вы мните о себе больше, чем вы есть".
Затем, еще одну неделю я каждый день спрашивал его, приходилось ли ему 
когда-нибудь принимать ванну и душ. Герберта очень обижал этот вопрос. Конечно, 
он принимал ванну, и душ, разумеется, он тоже принимал. Любой человек в здравом 
уме принимает ванну. "У вас, видимо, что-то не в порядке с головой, если вы 
этого не знаете?" "Я просто решил спросить". "И вы будете спрашивать каждый 
день?" - сказал он.
Я ответил: "Я вынужден это делать, потому что ты думаешь, что не можешь спать 
лежа, а тебе предстоит доказать, что ты все-таки можешь". "Пустой номер", 
сказал Герберт. И вот, на, следующей неделе я повел Герберта в комнату 
гидротерапии. Я уложил его в ванну с подвесным днищем. Это специальная ванна, 
сделанная по форме человеческого тела, у которой над дном натянут кусок 
брезента. Человека смазывают вазелином, укладывают на этот своеобразный гамак и 
ванну закрывают крышкой, так что снаружи остается только голова. В ней начинает