осознании того, что она спала в сухой постели (это была вязаная бордовая 
коровка). Я очень дорожу им. А через шесть месяцев она уже оставалась на ночь в 
гостях у друзей, родственников, на вечеринках с ночевками, в гостиницах. Это 
потому, что терапию осуществляет сам пациент. Я не считал, что работать нужно с 
семьей, несмотря на то, что родители были нетерпеливы, что сестры обзывали ее, 
а подружки в школе высмеивали. Я чувствовал, что ее родителям придется 
привыкать к тому, что она не мочится ночью. Ее сестрам, подругам и соседям - 
тоже. Фактически я не видел для них другого выхода. Я не думал, что будет нужно 
объяснять что-либо отцу, матери, сестрам или кому-либо еще. Я сказал ей то, что 
она уже знала, хотя и не знала о том, что знает.
И вы все выросли с мыслью, что когда вы опорожняете мочевой пузырь, вы 
опорожняете его непрерывно. И вы принимаете это. Важным, однако, является то, 
что каждый из вас имел ситуацию, в которой был вынужден резко прервать 
мочеиспускание. Опыт такого рода имеет каждый - но она забыла его. Я сделал 
только одно - напомнил ей о том, что она знала, но забыла о том, что знает.
Иными словами, в психотерапии вы рассматриваете пациента, как индивидуальность, 
и какой бы серьезной ни выглядела проблема мокрой постели в глазах ее родителей,
 сестер, соседей и школьных подруг, это была в первую очередь ее проблема. И 
все, что ей нужно было узнать, было тем, что она уже знала, а терапия со всеми 
остальными сводилась к тому, чтобы дать им возможность самим приспособиться к 
новому положению вещей.
Психотерапия должна быть для пациента ориентацией, и ориентацией на саму 
исходную проблему, на ее корень. Не забывайте этого. Помните, что каждый из нас 
имеет свой индивидуальный язык, что слушая пациента, вы должны слушать, отдавая 
себе отчет в том, что он говорит на чужом для вас языке, и что вам не следует 
пытаться понимать его в тех терминах, из которых состоит ваш собственный язык. 
Понимайте пациента на его собственном языке. (Примеч.: "войдя в его систему 
мышления".)
Это один из мота самых любимых рассказов Эриксона, может быть, потому что 
Эриксон всегда предварял его комментарием вроде: "Этот рассказ тебя особенно 
заинтересует, Сед". Я долго не мог разгадать, что он хотел сказать мне, и 
наконец смог понять две основные мысли.
Первое, это то, что я могу научиться контролировать мысли, рабочую энергию и 
симптомы, например, тревожность. Однако я должен сделать это не силой воли, а 
путем нахождения стимулов, которые заставят меня "начать и остановиться". Тогда 
я должен начать использовать возможности для того, чтобы начать практиковать 
"начала и остановки".
Вторая мысль состояла в том, что "вы все выросли, думая, что когда вы 
опорожняете мочевой пузырь, вы опорожняете его без остановки, что этот процесс 
беспрерывен. В книге "Обучающие семинары с Мильтоном Эриксоном", изданной 
Джеффри Зайгом, Эриксон добавил к этому рассказу несколько новых предложений, 
чтобы сделать его смысл яснее, особенно в том, что касается этого второго 
пункта. "Ей нужно было знать только то, что она может с помощью правильно 
выбранного стимула прервать мочеиспускание в любой момент". И: "Мы вырастаем с 
мыслью, что нам нужно заканчивать то, что начинаем. Неправда, что мы должны 
продолжать начатое до тех пор, пока не скончаемся сами". Такое отношение мне 
очень помогло в завершении различных дел, например, в написании книги. 
Сковывающее чувство, что мы должны завершить начатое, легко может блокировать 
спонтанность и творчество. Гораздо более эффективный способ сделать что-либо 
состоит в том, чтобы "начинать и останавливаться" в соответствии со своим 
собственным внутренним ритмом. Я убедился в эффективности этого рассказа, когда 
помогал пациентам преодолевать психологические препятствия, такие как, например,
 состояние творческого тупика у писателя.
Блестящий галстук.
Всю свою жизнь мы учимся накладывать ограничения на великое множество вещей. 
Мне вспоминается случай с Биллом Фолсеем, ведущим программы новостей на 
телевидении. Будучи по делам в Чикаго, он зашел в ресторан, но официант заявил 
ему, что приходить следует в галстуке - но вовсе не в таком блестящем, какой 
носил Билл. Билл спросил официанта: "Сколько вы платили за ваш галстук?"
Официант с гордостью произнес: "Двадцать пять долларов!.
"А мой галстук стоит две сотни долларов", - ответ Официант не знал, что и 
подумать. И Билл Фолсей вошел в ресторан и сел там, где ему захотелось - пока 
официант пытался уразуметь происходящее. Эта странная штуковина, которая висела 
на Билле Фолсее! Галстук за двести долларов! И это в то время, как ем 
собственный галстук стоил только двадцать пять долларов.
Итак, мечтайте. И каждый раз, когда вы мечтаете, у вас есть и право, и 
привилегия пережить свою мечту заново, с иным составом действующих лиц. И, 
таким образом, вы можете обнаружить многие вещи, которые вас учили не знать. 
Очень давно учителя говорили вам: "Смотри на меня, когда ты разговариваешь со 
мной. Смотри на меня, когда я говорю с тобой". Вот вы и заучили, "Не делай 
этого, и не делай того. Одевайся как положено, носи туфли какие положено. 
Завязывай шнурки как положено. Очень многое в нашем обучении основано на 
ограничивающих инструкциях, которые затрудняют развитие нашего понимания, - и 
мы приобретаем стереотип ограниченности.
Я научил своих сыновей вскапывать грядки для картошки - так, чтобы вскопанные 
части грядки представляли собой геометрические фигуры или рисунок. Каждый раз, 
когда они делают такой рисунок и начинают вскапывать по нему грядку, они с 
интересом ждут, какая же фигура окажется последней, которую предстоит вскопать. 
Так мои сыновья научились вскапывать картофельную грядку, копая треугольниками, 
а потом уже сами обнаружили, что при копании можно идти кругами и цифрами, и