предполагаем развить в непосредственной связи с экспериментальными данными.
Бернгейм при описании постгипнотических действий утверждает: "Я говорил, что 
сомнамбулы, восприимчивые к внушениям на длительный период, в высшей степени 
внушаемы, даже в состоянии бодрствования; они очень легко переходят из одного 
состояния сознания в другое; я повторяю, что они являются спонтанными 
сомнамбулами, без какой-либо подготовки". Но он не дает дальнейшего развития 
этому факту.
Джеймс признает, что постгипнотическое поведение отличается особыми 
характеристиками. Он считал, что "постгипнотическое поведение берет начало в 
глубинах вторичного „я" как постоянная, устойчивая идея. При гипнозе внушение 
воспринимается вторичным „я", а потом вторгается в поток пробуждающегося 
сознания".
Бремвел утверждает: "В обычных условиях мгновенный гипноз заканчивается, и все 
явления, которые его характеризовали, немедленно исчезают. Однако в ответ на 
внушение у субъекта в состоянии бодрствования могут возникнуть одно или 
несколько таких явлений. Это проявляется двумя путями: 1) когда экспериментатор 
внушает, что одно или несколько явлений останутся у субъекта в состоянии 
бодрствования; 2) когда возникновение постгипнотических явлений откладывается 
на какое-то время после завершения гипнотического сеанса".
Там же он говорит, что, "по мнению многих специалистов, постгипнотические 
внушения, даже если они выполняются через некоторое время после пробуждения, не 
выполняются в нормальном состоянии, здесь имеет место новый гипноз или новое 
состояние, напоминающее его". Бремвел добавляет: "По мнению Молля, условия, в 
которых выполняются постгипнотические действия, очень различны. Вкратце он 
описывает их следующим образом:
1. Состояние, в котором спонтанный транс, возникает во время выполнения 
какого-то акта, с последующей амнезией.
2. Состояние, в котором не проявляется ни одного симптома, указывающего на 
возникновение состояния транса, хотя постгипнотическое действие выполняется.
3. Состояние с повышенной восприимчивостью к новым внушениям и с полной 
амнезией совершенных действий после произвольного пробуждения.
4. Состояние восприимчивости к внушению с последующей амнезией". Очевидно, 
Бремвел одобрительно относится к этому вполне разумному, хотя и путано 
выраженному признанию существования постгипнотического состояния.
Шильдер и Клудерс выдвигают противоречивые утверждения о том, что 
постгипнотические состояния носят особый характер, но что это трудно признать.
Некоторые авторы действительно допускают, что гипноз наступает снова во время 
выполнения постгипнотического внушения. Это подтверждается тем, что в ряде 
случаев лица, с которыми проводился эксперимент, при выполнении 
постгипнотического внушения действительно входили в состояние, подобное гипнозу.
 В иных случаях человека, выполняющего постгипнотический приказ, едва ли можно 
отличить от любого другого, выполняющего какой-то приказ, так что здесь еще 
рано говорить о том, что он снова вошел в гипнотическое состояние.
Никаких дополнительных попыток развить эту точку зрения не делается, за 
исключением общих рассуждении относительно некоторых результатов, полученных с 
помощью постгипнотических внушений.
Бинет и Ферс признают, что после выхода из состояния транса субъекты проявляют 
особую чувствительность к внушению: "когда субъект остается под влиянием 
внушения после пробуждения, он, что бы ни говорил его внешний вид, не 
возвращается к своему нормальному состоянию".
Гулл возражает, заявляя: "Это утверждение допускает двойное толкование, 
поскольку действия, выполняемые под гипнотическим внушением, представляют собой 
особый случай, так как за ними обычно следует пробуждение с потерей памяти обо 
всем, что происходило в этом состоянии". Как это замечание применимо к 
вышеупомянутому наблюдению Бинета и Ферса, остается неясным. Хотя Гулл признает,
 что постгипнотическое внушение представляет собой "особый случай", он забывает 
о своем собственном утверждении, а также о том, что знает о наблюдении Бинета и 
Ферса. Ни он, ни его ассистенты в своей обширной экспериментальной работе не 
делают никаких попыток объяснить возможное существование какого-то особого 
постгипнотического внушения, которое могло бы влиять на постгипнотические 
действия. Гулл посвящает целую главу своего учебника постгипнотическим явлениям,
 но изучает лишь амнезию прямо внушенных действий и долговечность 
постгипнотических внушений, без ссылки на психическое состояние испытуемого.
Гулл и его коллеги не одиноки в этом отношении. Такова общая тенденция: изучать 
постгипнотическое поведение только в смысле того, насколько хороша и полна 
внушенная задача, без учета психического состояния, которое определяет условия 
для этой задачи. Это в основном объясняет запутанный, ненадежный и 
противоречивый характер результатов, полученных при экспериментальном 
исследовании постгипнотических явлений.
Ландхольм в исследовании изменения функций репрезентативных систем под гипнозом,
 утверждает: "Эксперименты проводились с субъектом, который после выхода из 
транса, в состоянии полного бодрствования не слышал звуковых сигналов, что 
явилось результатом предшествующего внушения во время гипнотического сна". 
Таким образом, предполагается, что субъект вроде бы полностью проснулся. Здесь 
признается тот факт, что постгипнотическое внушение обеспечило устойчивость 
некоторых проявлений транса, невозможных в состоянии полного пробуждения.
Другой пример того, как не учитывается постгипнотическое состояние, можно найти 
в эксперименте Платонова у пациентов со старческим слабоумием: "Когда субъект 
достигал соответствующей стадии гипноза, ему обычно внушалось: „Сейчас вам 
шесть лет (это внушение повторяется трижды). Проснувшись, вы будете ребенком