правосторонний парез и гиперестезия сохранились. Спустя месяц у женщины в 
правой стороне тела снова появились сильные боли, и врачи поставили диагноз -- 
таламический синдром центрального происхождения.
Она начала ходить довольно хорошо, но весьма неустойчиво, но усиление болей и 
неэффективность обезболивающих медикаментов и успокоительных послужили причиной 
ее госпитализации в одну из самых известных клиник, где она находилась с января 
1956 года.
Общий осмотр и анализы подтвердили предыдущий диагноз -- таламический синдром, 
выявили снижение мышечного тонуса, гиперэстезию в правой половине тела, а также 
афазию. Врачи-специалисты пришли к выводу, что диагноз ясен, дополнительные 
обследования больше ничего не дадут и рекомендовали использовать новые, только 
что разрешенные к клиническим испытаниям, лекарственные препараты. Прогноз был 
очень неблагоприятным. Семья не согласилась с таким лечением, и в марте 1956 
года по настоянию мужа ее поместили в другой хорошо известный неврологический 
институт. Там обследование подтвердило сохранение выраженного правостороннего 
пареза, афазии и правосторонней гипералгезии. Как и при предыдущих 
исследованиях выяснилось, что у женщины нормальные ощущения и нормальный 
мышечный тонус в левой половине ее тела. Специалисты этой клиники подтвердили 
диагноз, не сделали никаких новых рекомендаций, и высказали мнение, что прогноз 
этого заболевания очень неблагоприятный.
Она поступила в третий неврологический институт в июне 1956 года, и ей была 
сделана еще одна нейрохирургическая операция по поводу ее таламического 
синдрома. Лечащему терапевту женщины сообщили, что хирурги пересекли 
спиноталамический тракт на левой стороне тела, что привело к уменьшению 
правосторонней гиперэстезии, но глубокая, диффузная, спонтанная боль 
сохранилась. У пациентки выявилась частая ассоциация вегетативных нарушений с 
приступами болей. Прогноз был неблагоприятным, так как врачи считали, что 
развившийся таламический синдром невозможно устранить.
Они рекомендовали выписать пациентку домой и впоследствии лечить рентгеновским 
облучением гипоталамуса на участке позади турецкого седла, как возможного 
средства для уменьшения гипералгезии и вегетативных нарушений.
При возвращении ее домой оказалось, что у нее не сохранилось то улучшение, 
которое наметилось сразу после операции. Вновь за консультацией обратились в 
неврологический институт. Там объяснили, что такая операция, как та, которая 
была ей произведена, часто бывает неудачной. Врачи снова посоветовали провести 
курсы рентгенотерапии, а если это не поможет, то будет необходима повторная 
операция. 3 июля 1956 года специалисты института в связи с нарастанием симп~ 
тематики у пациентки, предложили провести курс лечения новыми препаратами. Они 
явно не были заинтересованы в новой операции и считали ситуацию безнадежной.
Семейный врач пациентки отвез ее к врачу общей практики, т. е. терапевту и 
хирургу в одном лице, который при осмотре отметил явную аномалию, не 
упоминавшуюся при всех предыдущих осмотрах и анализах, а именно точное 
анатомическое распределение нарушений чувствительности по средней линии тела: 
повышенная болевая чувствительность правой стороны и нормальные ощущения на 
левой стороне, а также вегетативные нарушения и очевидные неврологические 
признаки повреждения мозга. Такая четкая анатомическая демаркационная линия 
нормальных и ненормальных ощущений, по мнению врача, являлась истерическим 
наложением, особенно тогда, когда пациентка кивнула утвердительно головой, 
подтверждая, что правая сторона ее влагалища и прямой кишки одинаково 
болезненны.
В результате этого посещения близкие пациентки и их-семейный врач решили 
показать пациентку автору на предмет проведения гипнотерапии, так как за 
прошедшие 11 месяцев лечения лишь несколько уменьшился паралич и развилось 
состояние прострации, из которого пациентку можно было вывести лишь необычными 
стимулами. Муж согласился с таким планом, и пациентку привезли к автору 14 июля 
1956 года.
Ее муж рассказал все, что произошло с ней; семейный врач дал соответствующие 
сведения о пребывании женщины в четырех клиниках, об анализах, лекарствах и 
рекомендациях, сделанных за эти 11 месяцев. Затем он рассказал о том, в каком 
состоянии она сейчас.
Пациентка неустойчиво и покачиваясь вошла в кабинет, буквально рухнула в кресло 
и время от времени кивала головой в знак согласия с мужем, когда тот говорил о 
том, что она страстно желает поправиться. Внешний вид у нее был ужасный. Волосы 
на голове только начали отрастать после нейрохирургической операции; правая 
сторона лица была опущена; все правосторонние движения были неловкими; своим 
поведением она явно показывала, что страдает от сильной боли в правой стороне 
тела. Осмотр показал, что женщина с большим трудом выносила легкие 
прикосновения к правой стороне тела, чем сильные шлепки и глубокое надавливание.
 Было также отмечено, что у нее отмечаются заметные болезненные реакции на 
любые стимулы на правой стороне тела от средней линии скальпа, вниз по лицу и 
верхней части грудной клетки. Вся правая нога была болезненной, и она кивнула 
головой вправо, когда ее спросили, болят ли у нее влагалище и прямая кишка. 
Когда ее спросили, имеет ли она в виду только правую часть этих органов, она 
снова утвердительно кивнула головой. Обследование при закрытых глазах во время 
проверки ощущений в спине и скальпе не изменили точного разделения по 
анатомической средней линии левосторонних нормальных ощущений и повышенной 
болевой чувствительности правой стороны. Выявилась также выраженная алексия, 
которая не была отмечена ни в одном из предыдущих осмотров. История болезни, 
внешний вид и очевидные симптомы, включая афазию и алексию, не оставляли почвы 
для сомнений относительно органического характера ее болезни и повреждения