правую руку. У Вас хватит мужества самой с этим справиться или помочь Вам? 
(Клиентка кивает). Хорошо, я Вам помогу. Но только Вы ничего от меня не 
скрывайте – и тогда у Вас все получится и Вы будете смеяться над своим страхом. 
Вы ничего не забудете и расскажете мне абсолютно все. Хорошо? Теперь – как бы 
Вы хотели, чтобы я Вам помогал? Может, каким-нибудь особым образом? Или Вы 
просто будете доверять мне во всем и верить, что я все сделаю как надо? Вас это 
устроит?
       Клиентка: Да.(Пауза) Однажды, когда Элен была совсем маленькой, она 
сидела на стуле и играла пуговицами. Мама на заднем дворе развешивала белье, и 
Элен хотелось подобраться поближе к двери, чтобы ее видеть. Я хотела помочь ей. 
Я позвала отца, чтобы пододвинуть ее стул, но он запретил это делать. Потом я о 
том же попросила маму, но она тоже не стала двигать стул. И я попробовала сама. 
Я подтолкнула стул, и он с грохотом опрокинулся прямо на меня. Я ушибла руку, а 
Элен упала с этого высокого стула. Она кричала и плакала. Отец вбежал в комнату,
 чтобы узнать, что произошло. Я ему обьяснила, что пыталась придвинуть стул 
поближе к двери. Он сказал: "Ты не должна была делать того, что тебя запрещают".
 Он был очень сердит и выдрал меня ремнем. Никогда раньше такого не было.
       Эриксон: Было очень больно, да?
       Клиентка: (В слезах) И никогда после этого он меня тоже не
       . бил. Мне кажется, я его тогда возненавидела.
       Эриксон: Вы его возненавидели, да?
       Клиентка: Безусловно! Конечно, я не должна была так думать, но мне 
хотелось его убить. Он не хотел понять, что я пыталась помочь Элен.
       Эриксон: Продолжайте.
       Клиентка: Мама плакала. Она сказала, чтобы я шла в мою комнату и сидела 
там. Я их всех22 ненавидела, всех хотела убить. Мне было ужасно плохо. Я до 
этого никогда никому не желала смерти. Но теперь мне хотелось убить всех разом.
       Эриксон: Я слушаю.
       Клиентка: (Пауза) Папа обычно играл со мной, и нам было очень весело 
вдвоем. Но после того, как родилась Элен, все игры прекратились. И к тому же он 
заболел. Но тогда я этого не понимала. А мама постоянно твердила нам, что он 
очень болен и что мы не должны его беспокоить. Раньше мы поднимались к нему в 
комнату и возились с ним. Но после появления Элен мы уже больше так не делали, 
он нам не разрешал. А с Элен он играл.
       Эриксон: Вы очень сердились, когда он с ней играл?
       Клиентка: Ужасно сердилась и злилась.
       Эриксон: Давайте дальше. Расскажите мне все.
       Клиентка: Она была самой младшей. Бабушка говорила, что младших всегда 
балуют. Элен всегда требовала внимания к себе. Я знаю это. Когда мы немного 
выросли, мы стали от нее убегать. Мы прятались наверху, а она нас искала и 
никак не могла найти. Она начинала плакать, а мы ее не утешали. Мы слушали ее 
плач и смеялись. Уже когда я стала совем взрослой, я поняла, как глупо все это 
было. Ведь во всем виновата была мама, а не Элен.
       Эриксон: Можно ли чуть-чуть поподробней?
       Клиентка: Конечно, я не права. Маму нельзя винить. Но бабушка сказала, 
что если бы мама о нас и впрямь беспокоилась, то она бы прибежала, чтобы узнать,
 в чем дело, но она так не сделала. Она меня совсем не ругала, когда я уронила 
Элен в воду. Но она так на меня посмотрела, будто я была ужасно, ужасно плохой! 
А ведь это было не так! Я подкрадывалась к комнате, в которой спала Элен, и 
пыталась взглянуть на нее. Мне хотелось избавиться от обуревавших меня чувств, 
но у меня это не получалось. Я ужасно на всех злилась. Я плакала втихомолку, но 
так, чтобы никто не видел. Я вообще не любила, когда меня видели плачущей.
       Эриксон: Продолжайте. Описывайте все свои переживания. Все эмоции. Я жду.

       Клиентка: Элен немного подросла. Наступило лето. Мы все – мама, папа и 
наши соседи (у них была дочка Дотти, и она была всегда так добра к нам – детям) 
пошли купаться на озеро. Элен уже ходила, и мама приказала мне не спускать с 
нее глаз. Но я так боялась с ней остаться.
       Эриксон: А почему?
       Клиентка: Я так боялась, а вдруг она опять посинеет. Все ушли плавать и 
на берегу больше никого не было, кроме Ларри, но он играл в мяч, и если бы Элен 
начала тонуть, я бы сама просто ничего не смогла сделать. Она бы неминуемо 
погибла. И во всем была бы виновата только я. Поэтому я не разрешала Элен 
заходить в воду. Она рыдала, и мама меня обругала – сказала, что все это 
глупости и чтобы я пустила ее в воду. Я стояла рядом с Элен, смотрела, как она 
плещется, и старалась держать ее так, чтобы ей было не особенно неудобно.
       Эриксон: Дальше.
       Клиентка: Потом подошел Ларри и сменил меня. Он вошел воду вместе с ней 
и повозил ее на спине. Ей это понравилось. Я стала играть с Лизой, и она 
спросила меня: "В чем дело? Тебе не нравится присматривать за Элен?" Я 
ответила: "Нет, я ее ненавижу." И мне стало так тяжело на сердце, что я это 
сказала, потому что я не ненавидела Элен – я ее любила.
       Эриксон: Вы рассказали мне все о том, как Вы уронили Элен?
       Клиентка: Я звала маму, а она не приходила. Я сказала, что Элен 
промокнет и заболеет. Я горько плакала, а она мне крикнула в ответ: "Не 
волнуйся так из-за этого". А потом она вошла, увидела Элен в корыте с водой и 
только бросила на меня один-единственный взгляд.
       Эриксон: Продолжайте.
       Клиентка: Элен прокашляла целый день. Я была ужасно напугана тем, что 
сделала что-то недозволенное. Я ведь не хотела сделать ей больно.