безопасность" - люди начнут волноваться за эту безопасность. Наш президент 
съездил в Египет и заменил слово “империализм” на слово “приемлемый”, и вот мы 
снова стали дружить с Египтом. Все, что он сделал - это заменил слово.
Слово "сопротивление" - это тоже номинализация. Оно описывает процесс как вещь, 
не говоря о том, как он функционирует. Честный, вовлеченный, аутентичный 
терапевт из последнего диалога описал бы своего пациента как холодного, 
бесчувственного и настолько удаленного от всех чувств, что он не способен даже 
эффективно общаться с психотерапевтом. Клиент действительно сопротивляется.
Клиент же пойдет искать другого психотерапевта, поскольку этот психотерапевт 
нуждается в очках, он абсолютно ничего не видит.
И конечно же они оба правы.
Итак, заметил ли кто-то из вас тот стереотип, о котором мы говорили, он 
действительно будет для нас исходным пунктом нашего движения.
Женщина: В последнем диалоге клиент употребляет, в основном, визуальные слова, 
например: "смотреть, видеть, показать, взгляд". Терапевт употребляет 
кинестетические слова: "взять, схватить, ощутить, тяжелый".
Человек, с которым вы впервые встречаетесь, мыслит по всей вероятности, в одной 
из трех этих систем представлений. Он может внутри себя создавать визуальные 
образы, испытывать кинестетические ощущения или говорить что-то самому себе. 
Определить систему представлений можно, обращая внимание на слова, обозначающие 
процессы (глаголы, наречия и прилагательные), которые человек использует, чтобы 
описать свой внутренний опыт. Если вы уделите этому внимание, то сможете 
построить свое поведение так, чтобы вызвать желаемую реакцию. Если вы хотите 
установить хороший контакт с человеком, вы можете использовать те же самые 
процессуальные вопросы, что и он. Если хотите установить дистанцию, можете 
намеренно употреблять слова из другой системы представления, и это было в 
последнем диалоге.

Давайте немного поговорим о том, как функционирует язык. Если я спрашиваю вас: 
"Удобно ли вам?", у вас возникает определенный ответ. Предпосылкой адекватного 
ответа является то, что вы понимаете те слова, которые я вам говорю. Знаете ли 
вы, как вы понимаете, например, слово "удобно"?
Женщина: Физически. 
Так, вы понимаете слово физически. Вы чувствуете при этом слове, что внутри 
вашего тела происходит определенное изменение. Это изменение тех ощущений, 
которые возникают внутри вас при слове "испуганный". Она ощутила, что понимает 
слово "удобный", с помощью внутренних изменений в своем теле. Заметил ли еще 
кто-то из вас, как он понимает это слово? Возможно, у некоторых из вас 
появляются визуальные образы себя в удобном положении - в гамаке или в траве на 
солнышке. Или же вы слышите звуки, которые ассоциируются у вас с этим словом: 
журчание ручья или шум сосен. Чтобы понять, что я вам говорю, вы должны взять 
слова, которые являются всего лишь произвольными обозначениями частей вашего 
личного опыта, и открыть доступ их значениям, т. е. некоторым значениям слова 
"удобный". Вот это и есть наше простое понимание того, как устроен язык. Мы 
называем этот процесс трансдеривационным поиском.
Слова - это триггеры, которые вызывают в нашем сознании те, а не другие 
переживания. В эскимосском языке есть семьдесят слов для обозначения снега. 
Значит ли это, что у эскимосов иначе устроен сенсорный аппарат? Нет. Я считаю, 
что язык - это сконцентрированная мудрость людей. Среди бесконечного множества 
элементов опыта восприятия язык выбирает то, что повторяется в опыте людей, 
создающих язык, и то, что у них насчитывается 70 слов для обозначения слова 
снег, понятно, если учесть, какие виды деятельности они осуществляют. Для них 
само выживание связано со снегом, и поэтому они проводят очень тонкие различия. 
У лыжников тоже есть множество слов для обозначения видов снега. О. Хаксли в 
своей книге "Двери восприятия" замечает, что обучаясь языку, человек становится 
наследником мудрости всех тех людей, которые жили до него. Но он, этот человек, 
становится жертвой в определенном смысле этого слова. Из всего неизмеримого 
многообразия внутреннего опыта лишь некоторые из его элементов получают 
наименование и поэтому привлекают внимание человека. Другие же не менее важные, 
и быть может, более драматические и полезные элементы опыта, будучи 
неназванными, обычно остаются на сенсорном уровне, не вторгаясь в сознание.
Между первым и вторым отражением опыта обычно есть расхождение. Опыт и способ 
представления этого вопроса самому человеку - это две разные вещи. Один из 
наиболее опосредованных способов представления опыта - это отражение его с 
помощью слов. Если я скажу "На столе, который здесь стоит, находится стакан, до 
половины наполненный водой", то этим предложу вам ряд слов, произвольных 
символов. Вы можете согласиться, или не согласиться с моим утверждением, 
поскольку в данном случае я апеллирую к вашему сенсорному опыту.
Если же я буду использовать слова, не имеющие прямых ссылок в опыте восприятия 
(хотя у вас программа, позволяющая потребовать от меня других слов, более 
близких к сенсорному опыту), то единственное, что вам остается, если вы 
захотите понять, что я говорю - это прибегнуть к вашему прошлому опыту, найдя 
ссылки в нем.
Ваш опыт совпадает с моим в той степени, в которой мы разделяем одну культуру с 
ее основными предпосылками. Слова должны соответствовать той модели мира, 
которая есть у вашего собеседника. Слово "контакт" имеет совершенно разный 
смысл для человека из гетто, представителя среднего класса, и для представителя 
одной из ста семей, относящихся к правящей верхушке. Нет иллюзия, что люди 
смогут понять друг друга всегда. Слово соответствует элементам опыта, 
отличающимся у каждого человека, отсюда и возникает разница в их значении. Я