единица опыта была расщеплена, и теперь визуальное, аудиальное и обонятельное 
переживание змей вызывает у него просто ощущение ресурса.Обычно у клиента 
остается еще одна задача - на основе ощущений ресурса, (K2), которые теперь 
связаны у него со змеями, научиться адекватно, почтительно и безопасно 
обращаться со змеями. Этот терапевтический пример демонстрирует огромные личные 
эволюционные преимущества возможности диссоциации. В сочетании с базовым 
навыком якорения, диссоциация позволяет трансформировать личную историю из 
набора ограничений в настоящую сокровищницу опыта. Фрагменты этого опыта могут 
быть диссоциированы и заново скомбинированы с фрагментами другого опыта, для 
того, чтобы уйти от травмирующих событий личной истории, и для создания 
совершенно нового опыта. Итак, расщепление единицы опыта с помощью якоря, как 
инструмента такого разделения, - широко известный пример диссоциации. Но здесь 
есть и другие формы диссоциации. Например, когда клиент видит и слышит 
репрезентации прошлого опыта, связанного со змеями, эти репрезентации 
диссоциированы от текущего момента; они вновь вызывают к жизни переживания, 
относящиеся к другому времени и месту.
     Как правило, клиент настолько вовлечен в эти исторические репрезентации, 
что они заставляют его забыть (то есть, он диссоциируется) об образах, звуках, 
запахах и ощущениях того физического окружения, в котором он находится в данный 
момент. Позже он скажет, что был в контакте только с голосом и прикосновением 
(якорем) терапевта. Возможно, самое важное для нашего обсуждения - одна техника,
 которая часто используется в такой работе с фобиями. Эта техника такова. После 
того, как установлен доступ к ресурсному состоянию, и оно закреплено якорем, 
клиента просят создать репрезентацию самого себя, переживающего первоначальный 
опыт: то есть, увидеть и услышать репрезентации первоначального опыта, но с 
другой позиции восприятия, чем та, которую он сначала в нем занимал. Другими 
словами, клиента просят создать и удерживать репрезентации, которые включают 
репрезентацию репрезентатора. Это состояние мы называем рефлексивным первым 
вниманием. В результате клиент внезапно освобождается от подавляющей 
необходимости самому справляться с образами и звуками змей. Вместо этого он 
может, как директор в театре разума (при поддержке заякоренного ресурсного 
состояния), предложить новый класс реакций, увидеть и услышать их, оценить их 
эффективность и эстетичность и (с помощью соответствующих базовых навыков НЛП) 
выбрать и интегрировать новое поведение. Жизнь, в которой есть такое состояние 
рефлексивного первого внимания, становится похожей на шахматную игру. Если 
человек имеет необходимые основные навыки, он становится в буквальном смысле 
самопрограммируемым организмом, который действительно имеет некоторый выбор в 
отношении собственного личного развития. Метод проб и ошибок заменяется 
вопросами эстетики и равновесия. Эта личная программа совершенствования 
работает на индивидуальном уровне. Какие же миры возможны с социальной точки 
зрения... В социальных проблемах, недостаточно просто создать репрезентацию 
важных различий - как полететь к звездам или сбалансировано обращаться с гневом 
друга. Нет никаких гарантий, что мир будет другим. И социально, и индивидуально 
репрезентация останется бесплодной, если не поддерживается навыками или 
технологией, которые могут помочь нам создать мост, превратить мечты в 
реальность. Еще раз, хочу вас предупредить: диссоциация от целостной петли 
наших связей друг с другом и окружающей средой имеет свою цену - приостановку 
обратной связи от мира, в которой и содержится мудрость контекста. Мудрость 
находится в целостной петле. Таким образом, на нас возлагается ответственность 
соотносить новые возможности поведения (на индивидуальном уровне) и новых 
социальных программ со всей петлей в целом. Изначально способность к 
диссоциации освобождает нас от ограничений нашей личной истории (индивидуально 
и социально), но в то же время отнимает у нас мудрость целостной петли. Таким 
образом, если мы хотим действовать ответственно по отношению друг к другу и к 
нашему физическому контексту, новое поведение, новые программы должны 
соотноситься с контекстом на более высоком логическом уровне. Тогда отношения 
между разъединением и мудростью будут необходимы только в том случае, если и то,
 и другое находится на одном и том же логическом уровне. Переход на следующий 
логический уровень предполагает возможность вернуться к мудрости контекста. 
Чтобы говорить об изменениях логических уровней и о том, как делать такие 
изменения, нужна более точная репрезентация феномена внимания. Ах, внимание - 
вот мы и пришли к тому, что, как считают некоторые, является высшим достижением 
нашего вида.
     Джуди: (читает из Кастанеды)
     Дон Хуан возразил, что мой аргумент не имеет никаких оснований, ведь он 
уже говорил мне, что никакого мира в широком смысле не существует, а есть 
только описание мира, которое мы научились визуализировать и принимать как само 
собой разумеющееся.
     - Тональ - это все, что мы знаем, - сказал он, - Я думаю, что это само по 
себе уже достаточная причина, чтобы считать тональ могущественной вещью.
     ...
     - Тональ создает мир только образно говоря. Он не может ничего создать или 
изменить, и, тем не менее, он творит мир, потому что его функция - судить, 
оценивать и свидетельствовать. Я говорю, что тональ творит мир, потому что он 
свидетельствует и оценивает его согласно своим правилам, правилам тоналя. Очень 
странным образом тональ является творцом, который не творит ни единой вещи. 
Другими словами, тональ создает законы, по которым он воспринимает мир, значит, 
в каком-то смысле он творит мир.3 <К. Кастанеда «Сказки о силе». Цит. по: К. 
Кастанеда, том IV-V, «София», Киев, 1992, стр. 126-127>
     Джон: Способность сосредотачиваться, чтобы уделить внимание фрагменту мира