делаю, откуда берется тот дополнительный процент, который следит за тем, нет ли 
острых предметов в чьей-то руке.
     Джон: Понимаете ли вы, что этот парадокс может существовать только в 
первом внимании? Здесь вступают в силу логические уровни, Роберт. Вы знаете о 
парадоксах Расселла? Предположим, я пишу... (Пишет на доске)
     Следующее предложение истинно.
     Предыдущее предложение ложно.
     Женщина: ...Какой Расселл? Бертран Расселл?
     Джон: Он самый.
     Джуди: Приятель господина Уайтхеда. (смех)
     Джон: Итак, если первое предложение истинно, то последнее тоже истинно. Но 
если истинно последнее предложение, то первое - ложно. И мы поймались в 
парадокс. Теперь обратите внимание, характерная особенность таких парадоксов - 
он ссылается сам на себя. Такой парадокс - результат того, что первое внимание 
моделирует само себя, без учета кибернетической петли между первым и вторым 
вниманием.
     Мужчина: Как именно это относится к данному предложению? Что здесь 
ссылается само на себя?
     Джон: Предложение обращается к самому себе в рамках своей собственной 
структуры.
     Мужчина: Потому что оно описывает это предложение.
     Джон: Оно подразумевает, что предложение ниже этого - то, которое вы 
сейчас читаете. Это - очаровательная демонстрация того, какие парадоксы может 
создавать сознание. Первое внимание - всегда соответствующее подмножество 
второго внимания. Оно полностью в нем содержится, то есть, нет ничего в первом 
внимании, что не пришло бы из второго внимания. Кроме одного очаровательного 
исключения, блестящего исключения - ошибки, которая отличает нас от всех других 
видов. Ее можно назвать одним из магических моментов в человеческой истории - 
первое внимание может пойти по кругу.
     Интересно было бы рассмотреть один парадокс, связанный с рефлексивным 
первым вниманием. Используем для иллюстрации этого парадокса следующий сценарий.
 Вот Кен Кизи стоит на углу улицы в Уинслоу, штат Аризона, возвращаясь 
автостопом в Калифорнию. В своем почти до бесконечности измененном состоянии он 
воспринимает свое окружение - замечательные репрезентации цветов кактусов, 
яркого синего неба, углекислого газа, он останавливает грузовики, они замедляют 
свое движение... Через несколько часов он устанет ловить машину и сенсорно 
диссоциируется от окружения (на уровне восприятия обращая внимание только на 
останавливающиеся грузовики) и перейдет в мета-позицию. Он изменит логический 
уровень так, чтобы репрезентации, в которые он сначала был полностью вовлечен, 
стали одним из подмножества новых репрезентаций, в которые он вовлечен теперь. 
Например, он может видеть самого себя из позиции сверху и сзади своего 
физического положения на углу - с точки зрения пролетающей мимо кукушки. 
Обратите внимание, как только он это сделает, то расширит рамку - репрезентации,
 в которые он был вовлечен до перемещения в мета-позицию, все еще существуют, 
но они стали менее яркими, их детали исчезли, и они включились в множество 
репрезентаций более высокого порядка - возможно, того района города, где он 
находится, или всего Уинслоу или штата Аризона или юго-запада Америки. Каждое 
изменение логического уровня репрезентации увеличивает то, что охвачено 
репрезентациями за счет деталей. Теперь обратите внимание, что, переместившись 
в мета-позицию, он вступил в другое множество состояний - в рефлексивное первое 
внимание. Организм вовлечен в репрезентации, которые включают репрезентации 
репрезентатора... Правильно? Строго говоря, когда Кизи видит, как он стоит на 
углу улицы, предполагаемая позиция репрезентатора - физически сверху и сзади 
того Кизи, который стоит на углу. И здесь есть трудность. Предположим, мы 
перемещаем Кизи вверх на один логический уровень, скажем, в позицию, где он 
видит Кизи, стоящего на углу и еще одного Кизи, сверху и сзади того Кизи, 
который стоит на углу. В этой точке мы имеем Кизи, вовлеченного в репрезентации,
 которые являются полными для первой мета-позиции, в смысле, что они включают 
репрезентации репрезентатора в мета-позиции номер один. Это становится 
возможным за счет создания второй мета-позиции, физическое местоположение 
которой подразумевается новым классом репрезентаций, но не репрезентировано. 
Таким образом, независимо от того, сколько изменений мета-позиции мы используем,
 эта трудность будет возникать постоянно. Следовательно, мы можем вывести 
теорему неполноты.
     Теорема неполноты для репрезентации:
     У человеческих существ не существует никаких чистых рефлексивных состояний 
первого внимания, в которых, в течение любого определенного момента времени, ti,
 были бы представлены все неврологические действия организма. В частности, эти 
рефлексивные состояния первого внимания не могут включать репрезентации 
репрезентатора этих репрезентаций, хотя они могут включать репрезентации 
предыдущего репрезентатора (репрезентатора во время ti-j, где j>0).
     Кто-то из вас может увидеть сходство между этой теоремой и другими 
интересными предположениями, относительно недавними в мышлении человека. 
Репрезентация Бейтсона использует метафору экрана сознания. Грубо говоря, если 
у нас есть экран, экран1, на котором показаны все неврологические действия 
организма, то окажется невозможным репрезентировать этот экран сам по себе. 
Если мы увеличим экран - назовем увеличенный экран экраном2, чтобы включить в 
него экран1, то окажется невозможным репрезентировать сам по себе экран2... Мы 
все время на шаг отстаем. Грегори был вдохновлен в этом вопросе Расселлом. В 
замечательной работе, написанной в соавторстве с Уайтхедом, Principia