дали добиблейских веков, – но дата рождения новейшей уфологии бесспорна: 24 
июня 1947 года.
Около двух часов пополудни тридцатидвухлетний предприниматель Кеннет Арнольд 
поднялся с аэродрома города Чехейлис, штат Вашингтон, на одномоторном самолете 
«Колэр». Лететь предстояло в город Якима для встречи с клиентом. Фирма Арнольда 
занималась изготовлением, продажей и установкой противопожарной техники. 
Контора располагалась в Бойсе, сфера деятельности охватывала весь гористый 
Северо-Запад. Каждый месяц главе фирмы приходилось проводить в воздухе от 
сорока до ста часов, сажать самолетишко на луга и пустыри, – словом, летать для 
Арнольда было делом привычным.
Но тот рейс начался и закончился необычно. На аэродромы в районе Каскадных гор 
поступили радиограммы: потерпел аварию военный транспортный самолет – 
предположительно южнее потухшего вулкана Рейнир. Всех пилотов, находившихся в 
воздухе вблизи от тех мест, просили подключиться к поискам.
Маршрут пролегал над тем районом, и Арнольд взял курс на Рейнир. Шел он на 
высоте 9500 футов, иначе говоря, очень низко, ибо это примерная высота горного 
плато на подступах к Каскадным горам.
Ничего не обнаружив по первому заходу, пилот повернул на запад, развернулся над 
поселком Минерэл и – опять к Рейниру, теперь уже на высоте 9200 футов, 
поглядывая в провалы каньонов, не промелькнут ли где обломки самолета. Позже 
Арнольд напишет в отчете:
«Небо и воздух были кристально чисты. Я пролетел не более двух-трех минут по 
курсу, когда яркая вспышка осветила кабину. Я забеспокоился, решил, что 
нахожусь в опасной близости от какого-то самолета. Но сколько ни озирался, так 
и не смог обнаружить источник излучения, пока не заметил слева по борту и 
северней г. Рейнир цепочку из девяти странного вида аппаратов, летевших с 
севера на юг на высоте примерно 9500 футов, как мне показалось, твердым курсом 
около 170 градусов.
Они стремительно приближались к г. Рейнир, и у меня мелькнула мысль, что это 
реактивные самолеты. Во всяком случае, нашлось объяснение вспышкам: с 
периодичностью в несколько секунд два, а то и три из них одновременно как бы 
ныряли, слегка изменяя направление движения, и этого было достаточно, чтобы они,
 кренясь на ребро и освещаемые солнцем, посылали отражение на мой самолет».
Чувствуется, нелегко дается Арнольду описание – ничего подобного ему видеть не 
приходилось, вновь и вновь он возвращается к тому – как летели эти объекты: 
летели они цепочкой, подобно гусиному косяку, и почти перпендикулярно курсу 
самолета. Они летели уступом, иначе сказать, на разных плоскостях. Перепад 
высоты между крайним верхним и крайним нижним объектом был около тысячи футов. 
Траектория полета была волнообразной: объекты как бы обтекали пики гор. Помимо 
поступательного движения попеременно, парами и тройками, они кренились на ребро 
и в тот момент, подобно зеркалам, отражали солнечный свет.
«Вскоре они приблизились к г. Рейнир, и на фоне снегов я совершенно отчетливо 
разглядел их очертания. Странным показалось, что я не смог различить их 
хвостовые части, тем не менее решил, что это какие-то модели реактивных 
самолетов».
Далее Арнольд объясняет, как он вычислил скорость и размеры объектов, затем 
опять возвращается к тому, что больше всего поразило – отсутствие хвостовой 
части. Лишь с третьего приступа Арнольд сделает нелегкое признание: объекты 
были круглыми!
«Всякий раз, когда солнечный свет отражался с одного, двух или сразу с трех 
объектов, они казались совершенно круглыми».
В примечании к рисунку, изображавшему один из объектов, Арнольд написал: 
«Толщина их составляла примерно 1/20 длины». Перед нами классическая форма 
диска, вздутого посредине, суженного по краям. И если бы диски, летевшие на 
высоте самолета, были к нему повернуты все время ребром, Арнольд в лучшем 
случае различил бы смутный прочерк, – расстояние было немалое – 20—25 миль. О 
том, как были сделаны подсчеты, следует сказать особо.
Представим себе ясный солнечный день. Под крылом самолета Национальный парк 
горы Рейнир, горное плато, зелень и скалы, в провалах каньонов серебрятся ручьи 
и реки. Впереди заснеженные кряжи с двумя господствующими вершинами – горой 
Рейнир (4392 метра) и, южнее, горой поменьше – Адаме. К земной красоте добавим 
небесное видение – вереницу из девяти волнообразно скользящих, попеременно 
кренящихся набок, сверкающих дисков, и мы поймем, что чувствовал Кеннет Арнольд 
в те отпущенные судьбой две с половиной или три минуты.
Все же Арнольд не настолько был заворожен открывшейся картиной, чтобы забыть об 
обязанностях человека при встрече с неведомым. Можно считать удачей, что в тот 
момент в кабине самолета оказался хладнокровный и расчетливый бизнесмен. Многие 
очевидцы в сходных обстоятельствах будут настолько потрясены, что потом не 
смогут рассказать ничего существенного.
Слегка изменив курс самолета, Арнольд отодвинул стекло фонаря, – хотел 
убедиться, что увиденное не мираж, не обман зрения. Головной диск достиг южного 
склона горы Рейнир, и Арнольд засек время. Навел ручной дальномер на маячивший 
слева по борту и позади транспортник DC-4, – он его заметил чуть раньше, 
транспортный самолет находился примерно на том же удалении, что диски, – 
полученную величину сравнил с одним из накренившихся дисков. Размеры диска 
составляли около двух третей размаха крыльев DC-4, или 45—50 футов.
Горной цепью, протянувшейся между вершинами Рейнир и Адаме, Арнольд 
воспользовался как меркой. Когда головной диск достиг южной отметки, замыкающий 
находился у северной оконечности. Позднее Арнольд выяснит протяженность этого 
отрезка – пять миль. Такой длины была и колонна дисков.