Наконец, разве не важно для нас - людей земной цивилизации попытаться 
определить, кто же мы собственно такие по отношению к другим цивилизациям, 
населяющим, как мы убеждены, Вселенную? Ведь несмотря ни на что людям всегда 
хочется оставаться антропоцентристами. Мы даже упрекнем современную научную 
фантастику в том, что она остается слишком очеловеченной, то есть человеческими 
глазами глядит на Вселенную. Разве в космосе существуют только цивилизации 
нашего типа? Или только галактические цивилизации, происходящие от земных людей,
 как это изобразил Азимов в "Основании"?
Научной фантастике нужно пойти дальше и проникнуть в тайны цивилизаций, 
достигших более высокого уровня, чтобы землянин осознал свое место по отношению 
к ним и стал смиреннее...
То, что будущее человечества волнует нас больше, чем гипотезы о цивилизациях, 
не имеющих к нам никакого отношения, вполне нормально. Этим
оправдывается тот факт, что фантастика обычно ограничивается 
антропоцентристским аспектом проблемы. Мы лишь позволим себе подчеркуть, что в 
этом отношении она не строго научна.
ФОРМЫ НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКИ
Самая легковесная ветвь фантастики - приключенческие романы, действие которых 
происходит в космосе: современная версия вестернов или захватывающих романов об 
Африке и Гвиане, которыми зачитывались наши отцы. Эти сочинения обычно 
предназначены для детей и основаны на малонаучных предпосылках. Но некоторые из 
них по живости своей настоящие шедевры. Таковы десять романов серии "Марс" 
Эдгара Раиса Берроуза, больше известного как создателя Тарзана, или "Звездные 
короли" Эдмунда Гамильто. В этих произведениях нет глубоких идей, но есть 
чудные образы.
Наиболее классическая форма научной фантастики - романы научного или, точнее, 
технического предвидения. В них описаны потрясающие изобретения. И хотя в 
ближайшее время их создать невозможно, тем не менее зачастую техни-, ческие 
описания имеют практическое следствие.
- Я Земля, я Земля! До разворота осталось три минуты. - Понял, вас понял.
(Комментарий Профессора: "Ах да, я еще -ле объяснил вам, что это за маневр. 
Ну-с, итак: как не разбиться при посадке на Луну? Надо просто' развернуть 
ракету хвостом вниз. А для этого достаточно остановить главный двигатель и 
включить боковой. Когда ракета развернется, струя из главного атомного 
двигателя будет направлена к Луне
и затормозит посадку. Тогда, если все пойдет хорошо, мы сможем мягко 
прилуниться. Вы меня поняли?").
- Я Земля, я Земля! Внимание! Приготовиться к включению бокового двигателя. 
Десять... девять... восемь... семь... шесть... четыре... три... два... один... 
ноль!
- Внимание! Приготовиться к отключению бокового двигателя! Десять... девять...
- Приготовится к включению главного двигателя! Десять... девять...
Это не Центр управления полетами в Хьюстоне отдает команды американским 
астронавтам и не Армстронг с Олдрином готовятся к посадке на Луну, наблюдая за 
приборами корабля. Это не Альбер Дюкрок комментирует посадку для слушателей 
радиостанции "Европа-1". Действие происходит не в 1969, а в 1954 году в романе 
Эрже "Мы едем на Луну". Корабль ведет симпатичный герой Тентен, профессор 
Турнесоль объясняет капитану Хэддоку, как производится разворот корабля, а 
командуют маневром из Сбродского центра атомных исследований в Сильдавии.
Годом раньше в романе "Цель - Луна" тот же Эрже нарисовал схему ракеты, на 
которой должны были отправиться его герои. Она состояла из четырех "этажей": 
собственно ракеты, шлюзовой камеры, кабины пилота и жилого помещения. Автор 
предусмотрел двадцать девять отсеков, в том числе топливные баки для 
вспомогательного двигателя, противорадиационную броню, амортизаторы для 
прилунения, отсек контроля за шлюзовой камерой, кондиционеры воздуха. Эрже 
поселил своих космонавтов в спальнях с регулируемыми температурой и давлением. 
Когда в 1969 году миллионы телезрителей увидели, как американец Олдрин мягко и 
медленно, словно в замедленной киносъемке, совершает "гигантские шаги" по Луне, 
перед их глазами словно предстали
сунки, изображающие так же скакавших по ней капитана Хэддока и двоих Дюпонов. 
Все было, как на этих картинках: скафандры, антенны, движения космонавтов - 
даже тени от них.
Сюжет "Космических островов" Артура С. Кларка лишь предлог для настоящего 
документального предсказания. Автор пытается представить себе будущую 
реальность, исходя из решения насущных научных проблем. Такая попытка требует 
глубоких познаний.
Ценность этих историй состоит в описании практических и гуманитарных следствий 
некстторых физических свойств космоса. Например, Роберт Хейнлейн в "Перелетной 
птице" изображает любимое развлечение лунных поселенцев: они летают по большой 
зале, служащей городским резервуаром воздуха. И в самом деле, слабое лунное 
притяжение позволит, наконец, людям осуществить древнюю мечту Икара: летать без 
моторов, с помощью только собственных мышц - "на собственных крыльях".
Другие писатели-фантасты занимаются исследованиями иного рода, устремляясь 
дальше в будущее и давая полную волю своему воображению. Они описывают 
путешествия со скоростями, которые значительно больше скорости света, пишут о 
галактических империях, о телепатической связи, "телепортации". Они упраздняют 
обычное представление о времени, не задумываясь над тем, осуществимы ли 
обозначенные ими условия. Это и неважно: ведь глупо и самонадеянно было бы 
утверждать, что они всегда будут невозможны.
Хорошие писатели-фантасты не стесняются весьма подробных технических описаний,