– Значит, человечки интересовались американскими девушками… Ну, а вы?
– Разумеется, зелененькими… Хотя мне больше нравятся смуглянки, – Блейд 
потянулся к талии Кэти, и она позволила себя обнять.
– Что же ты делал потом? – Темные волосы девушки щекотали его губы.
– Обменивался с человечками сувенирами… Знаешь, монеты, значки, открытки… Сэнд 
расщедрился на целый доллар.
– Но, милый, я же серьезно!
– Если серьезно, дорогая, то весь день я мечтал о том, что буду делать ночью, – 
галантно ответил Блейд.
– В последний раз… – Карие глаза девушки подернулись грустью. Стряхнув пепел, 
она на миг прижалась к сидевшему рядом Блейду и прикрыла веки.
Это было правдой – срок его командировки истекал. Он с искренним огорчением 
пожал плечами, потом сунул руку в карман, извлек небольшую коробочку и надел на 
пальчик Кэти еще вчера заготовленный дар – платиновое кольцо с сапфиром, 
обрамленным бриллиантами. Вещица стоила недешево, но Ричард Блейд предпочитал 
расставаться с женщинами красиво – тем более что впереди его ждала волшебная 
ночь.
– От зеленых человечков, – таинственным шепотом сказал он, наклонившись к 
розовому ушку Кэти.
– О, Дик!.. – она в восторге всплеснула руками. – Не знаю, останется ли один из 
этих человечков доволен тем, что может предложить взамен бедная девушка…
– Пока он ни разу не был разочарован, но если сегодня ты заснешь хоть на минуту,
 мне – по его поручению, конечно, – придется наложить на тебя маленький штраф.
– Какой же, милый?
– Ну-у, не знаю, что он потребует… – протянул Блейд. – Скажем, вот эту 
прелестную вещицу… – он потянулся к золотистой зажигалке, но Кэти быстро 
схватила ее и спрятала в сумочку. Глаза девушки смеялись.
– Обойдемся без штрафов, – сказала она, решительно поднимаясь. – И мы еще 
посмотрим, кто уснет первым!
* * *
Первым уснул Блейд. Занятия уфологией днем плюс калифорнийские страсти ночью 
выжали его досуха; он провалился в беспамятство, прижавшись щекой к теплой и 
нежной груди Кэти. Девушка задумчиво смотрела на него; в полумраке спальни ее 
темные глаза казались бездонными, черные локоны, рассыпавшиеся по 
розово-смуглым обнаженным плечам, вились, словно змейки с блестящей 
антрацитовой кожей. Она тоже устала, но то было приятное утомление, готовое 
смениться после краткого отдыха новым приливом сил.
Осторожно положив голову Блейда на подушку, Кэти выскользнула из постели и 
подошла к трюмо, заставленному флаконами духов, коробочками с кремом и 
косметикой. На миг она замерла перед большим зеркалом, разглядывая свое нагое 
тело – стройная золотистая фигурка, гибкая и высокая, с упругими грудями и 
тонкой талией, плавно переходящей в соблазнительные округлости бедер. Затем, 
прикусив губу, она протянула руку к плоской баночке с кремом и раскрыла ее, 
вдохнув терпкий приятный аромат.
Мазь чуть обожгла пальцы, когда она коснулась маслянистой поверхности цвета 
слоновой кости. Через секунду неприятное ощущение исчезло, и Кэти осторожно 
провела мизинцем по вискам – по левому, потом – по правому. Она постояла 
немного, прикрыв глаза и слегка покачиваясь; наконец, отступила от зеркала и 
вернулась к постели.
Блейд тихо посапывал, уткнувшись в подушку. Девушка прилегла рядом, прижала его 
голову к груди и долго смотрела на смугловатое молодое лицо, спокойное и 
какое-то по-детски беззащитное в сонном забытьи. Потом она чуть коснулась 
пальцами его висков – в том же порядке, сначала левого, потом правого. Ричард 
Блейд вздохнул и, не просыпаясь, обнял Кэти за талию.
…И мнилось ему, что они снова ведут бесконечный разговор – такой же, как вчера, 
и позавчера, и неделю назад. «Чем ты сегодня занимался, дорогой?» – заботливо 
спрашивала Кэти, и Блейд послушно докладывал о полусгоревших телах, о грудах 
обугленных обломков, о фотографиях, пленках и бесчисленных отчетах, о блеклом 
сероватом прямоугольничке, запрессованном в пластик, хранившем следы 
прикосновения странного пришельца. Кэти одобрительно кивала черноволосой 
головкой, задавала новые вопросы, и он отвечал, все так же подробно и 
обстоятельно, иногда удивляясь, откуда память его сохранила столько 
подробностей. Казалось, этот иллюзорный допрос длится уже целую вечность; 
каким-то образом Блейд понимал, что Кэти достойна доверия, что ей надо знать 
все, что он обязан говорить правду и только правду. Но у него не было выбора: 
он словно потерял способность лгать и притворяться.
Это продолжалось довольно долго; потом Кэти поцеловала его, и новые, более 
приятные сновидения овладели Ричардом Блейдом. Как и прежде, он не мог сказать, 
являлись ли они реальностью или миражом – да ему и не приходило в голову 
задумываться в тот момент о подобных вещах. Малышка Кэти была восхитительна!
* * *
Он проснулся около десяти. На подушке, еще сохранившей отпечаток головки его 
возлюбленной, лежала записка: «Милый, убегаю на работу. Ветчина и яйца в 
холодильнике. Не забудь захлопнуть дверь. Целую. Прощай – и спасибо за 
прекрасную ночь. Твоя Кэти».
Позавтракав, Блейд отправился на базу – ему оставалось завершить кое-какие 
формальности, сдать целую пачку пропусков, попрощаться со Стоуном и его 
командой. Занимаясь всеми этими мелкими делами, он время от времени вспоминал 
свой сон. Странная фантасмагория – допрос в постели в промежутке между 
любовными играми! Вероятно, фокусы подсознания; хотел он того или нет, но