Глаза Эдисона были как бойницы. Он спросил с брезгливой улыбкой:
— Есть у них слабые стороны?
— Система опасна, — пробормотал Бэтчелор, поглаживая ладонью идеальную бороду.
Эдисон наставил на него указательный палец:
— Система убивает! Они выпустят джинна из бутылки.
Волосы Эдисона выглядели как трава после заморозков.
Нос Эдисона напоминал маринованную свеклу. Пальцы Эдисона плясали по столу.
— Это нам не впервые. Вспомни, как мы боролись против газа. Позови Джо Гамшу. 
Вызови Сэма Имью.
Бэтчелор потер волшебную лампу. Гамшу и Имью с мрачным взглядом бегающих глаз 
приковыляли и воскликнули:
— Приказывай!
Жесткие губы жевали сигару. Пепел сыпался на одежду Эдисона. Пальцы опять 
забарабанили по столу.
— Беспокоит меня Вестингауз! — пролаял изобретатель с узкими глазами. — Он все 
никак не остановится.
Вестингауза не зря называли «цунами в человеческом облике». Он неустанно 
подкупал бизнесменов и политиков. Он раздавал интервью. Посылал своих агентов и 
коммивояжеров по всей Америке. Он уже продал свой переменный ток одному руднику 
в Колорадо.
Страшный, как подземный ток воды, Эдисон с Гамшу и Имью строил планы. Он первым 
поверил в то, в чем убеждал других. В разных газетах он поднял шум по поводу 
«электрических убийц».
Его немилосердный приказ разослал цирковые шатры по всему Нью-Йорку и Среднему 
Западу:
— Начинайте представления!
*
В Пеории, штат Иллинойс, испуганная дворняжка скулила на сцене. Похоже, 
зловещего вида ассистент привязал ее к аппаратуре. Горбун схватил ее за шею и 
прикрепил электроды.
— Не трожь собаку! — кричал кто-то из публики.
Улыбаясь, словно Чеширский Кот, демонстратор походил на одного из тех 
«профессоров», что продают «змеиное масло» в канзасской глубинке.
Профессор заорал, как будто обращался к глухим или детям:
— Дамы и господа, уважаемая публика! Мистер Вестингауз из Питсбурга желает 
провести в ваши дома новый вид электричества. Туда, где ваши жены нянчат ваших 
детей, — ужаснулся оратор, — он хочет провести так называемый двухфазный ток. Я 
знаю, что вы скажете! Вы скажете, что у вас уже есть надежный постоянный ток, 
который нам подарил, — тут продавец змеиного масла благородно улыбнулся, — 
мистер Эдисон!
Зрители были знакомы только с чадящей керосиновой лампой и дрожащим огоньком 
свечи. Тем не менее они уверенно кивали.
Театральные гримасы и жесты «профессора» действовали едва ли не сильнее слов.
— Вестингауз, — подбородок «профессора» трагически задрожал, — говорит нам, что 
его переменный ток легко передать на большое расстояние. Все нехорошие дела 
совершаются с легкостью. Но безопасен ли этот ток? Безопасен ли он? — Оратор 
сам удивился своему вопросу. — Сейчас увидим!
По взмаху руки Безумного Шляпника часть занавеса поднялась над устрашающими 
катушками Теслы.
Дворняжка, привязанная кожаными ремешками, заскулила, увидев их.
— Игорь, прошу вас! — оперным тоном приказал «профессор».
Горбатый Игорь, идиотски усмехаясь, проверил провода, прикрепленные к собачьей 
шее, и подмигнул бородатой женщине:
— Включите рубильник!
Бородатая женщина повернула ручку.
Шипение, искрение и жалобный вой слились в один звук. Публике казалось, что она 
видит дым и ощущает запах жареного мяса. «Профессор» поднялся над останками 
погибшего молодого пса и объявил:
— О нем позаботился мистер Вестингауз!
Горбатый Игорь, скалящийся «профессор» и бородатая женщина сверкали 
нарумяненными щеками и моргали круглыми глазами. Злорадно улыбаясь, они взялись 
за руки и низко поклонились публике.



49. Опустите руки в сосуды с водой

Вряд ли те, кого интересовало дело Кеммлера, спокойно спали минувшей ночью. 
Надзиратель Дарстон рассказывал, что все присутствовавшие сильно нервничали…
Кое-кто пытался заговорить, но тут же умолкал. Ужасные шаги послышались в 
каменном коридоре.
В камере смерти не было ни Безумного Шляпника, ни Игоря, ни бородатой женщины.
В нее вошел зеленщик Уильям Кеммлер, который в Буффало изрубил на куски 
собственную жену.
Кеммлер был серьезен.
— Господа, — произнес он, — желаю вам всего наилучшего… И еще хочу сказать вам, 
что меня много в чем оболгали. Да, я и так достаточно плохой человек. Но 
жестоко делать меня еще более страшным.
Он спокойно уселся на электрический стул, словно желая отдохнуть. Одежда на его