его коллега — отличный преподаватель и способен работать с неожиданным 
энтузиазмом. На первом занятии Николы Пешл суровым взглядом утихомирил 
расшумевшуюся аудиторию и пообещал:
— На следующем курсе будем ставить опыты с динамо-машиной Грамма. Честное 
слово! Мы как раз заказали ее в Париже.
И в самом деле, на следующий год ручищи профессора торжественно распаковали 
динамо Грамма.
— Якобинцы отсчитывали календарь от Великой французской революции, — произнес 
Пешл. — Я предлагаю начать свой отсчет — с этого момента!
И он включил динамо.
К пущей радости студентов, машина лихо затрещала.
— Эти молнии можно уменьшить, но нейтрализовать их нельзя. — Голос профессора 
перекрыл треск электрических искр. — Динамо Грамма будет производить молнии до 
тех пор, пока ток будет идти в одном направлении и пока у магнита будут два 
полюса…
— А почему ток должен идти в одном направлении? — шепнул Никола Тесла соседу по 
лавке Сигети.
Пешл смерил презрительным взглядом сначала Теслу, а потом Сигети. После чего 
громогласно продолжил:
— …пока у магнита будут два полюса, каждый из которых с противоположной силой 
действует на ток, мы будем вынуждены использовать коллектор, который в 
настоящее время изменяет направление тока!
— Пока у машины будут два полюса, а не, скажем, пять! — шепнул Сигети Тесле.
Юзеф Плинецки из Кракова поднял руку и доложил:
— Это значит, что и машина, и мы, управляющие ею, ограничены в своих действиях 
постоянным током, идущим в одном направлении.
Комментарий был обстоятелен ровно настолько, насколько и излишен.
Пешл с отвращением кивнул. В это мгновение зрачки Теслы расширились от ужаса. 
Его охватило нечто. Походило, что он собирается чихнуть. Он ощутил приближение 
чего-то неведомого, которому для взрыва не хватало только спускового крючка. 
Человек старше Теслы сравнил бы это состояние с приближающимся эпилептическим 
припадком или с оргазмом. На мгновение Тесла перестал понимать, где он 
находится. Сияние опять озарило его мозг. Но после страшного интуитивного 
стресса он пришел в себя, поднял руку и спросил:
— А почему… Почему бы нам не отказаться от коллектора?
Пешл беспомощно развел руками, как человек, столкнувшийся с вопиющей глупостью.
— Как это? — поднял он брови.
— Почему бы нам не отказаться от коллектора? — повторил Сигети архиерейским 
басом.
Пешл проигнорировал Сигети и взглядом отыскал карие глаза Николы Теслы. 
Огромные зрачки Пешла плавали в линзах очков. Мгновение профессор и студент 
смотрели друг на друга, как Давид и Голиаф.
— Почему? Сейчас я вам скажу почему!.. — мстительно воскликнул Пешл.
Пешл продемонстрировал незаменимость коллектора, сконструированного Ампером, 
первый образец которого собрал специалист по инструментам Ипполит Пикси. С 
убедительной легкостью он говорил об опасности переменного тока и незаменимости 
постоянного. Еще за несколько мгновений до этого Никола был убежден, что без 
коллектора можно обойтись. Красноречие Пешла поколебало его. Вместе с тем он 
понимал, что профессор ошибается, как ошибался Милутин, когда хотел сделать его 
священником. Милутин ошибался потому, что был всего лишь священником. Пешл был 
всего лишь профессором.
«Это неправда, — думал он. — Это всего лишь слова».
Тесла не смел так думать. Он был слаб. Был молод. Не имел права. Его ужасали 
собственные мысли, исходившие из глубины души. Пешл ухмыльнулся со злобным 
сожалением и нанес ему завершающий удар:
— Может быть, господину Тесле и предстоят великие дела, но у него никогда 
ничего не получится. Это все равно что константную силу типа гравитации 
превратить в ротационную.
У Теслы едва не сорвалось с языка: «А разве не благодаря гравитации Луна 
вращается вокруг Земли, а Земля — вокруг Солнца?» Но он прикусил язык.
Пешл взмахнул гигантскими ладонями и победоносно заключил:
— Это — не трудно. Это — невозможно!
— Возможно или невозможно — решаем мы! — воскликнул Тесла.
Пешл ничего не сказал, но взгляд его потеплел. Человек, ненавидящий студентов, 
вдруг смутился. С жалостливой улыбкой он окинул взглядом Николу Теслу, Сигети, 
Плинецкого и всю огромную аудиторию, переполненную юностью.



22. И месяц — твой сосед


Окончив за год два курса и получив оценки более чем отличные, Никола отправился 
домой. Он оправдал стипендию, выданную ему Военной Краиной
[5]
, и свое решение изучать электротехнику. Когда он вернулся в Госпич, сосед 
Белобаба спросил:

— Это тот самый, что уехал?
В мамином доме царила волшебная чистота. На каждом окне, на каждом столе,