— Это ужасно!
— Давай потанцуем!
*
Юбки и косы сократились на локоть. Грянула музыка расстроенных фортепиано и 
мажорных кларнетов. Молодежь прыгала, выбрасывая ноги в стороны. Жемчужины 
подскакивали на женских грудях. Люди заводили ручками граммофоны и автомобили. 
Мир с ума сходил по аэропланам. На экранах кинотеатров мужчины ускоренными 
движениями рвали друг на друге штаны и швырялись тортами. Даже белки в 
Сентрал-парке скакали рваными прыжками в стиле немого кино.



БРррР!


Дудудум!


диНамо


Дин


амО —



так пели поэты.
Миллионы после работы спешили домой, где нажимали на кнопку. И тогда загоралось 
зеленое пророческое око. Звучали голоса, сливающиеся в магии радиодрамы.
Лампы-медузы с висящими жемчужинами.
Девы с губами сердечком.
Лакированные ширмы ар-деко.
Лица на грани загадки, прикрытые полями шляп.
Мерцающие платья.
Хромированные радиаторы с пучеглазыми фарами и округлыми крыльями.
Глядящие в будущее фигурки на капотах.
— «Горящие поцелуи, горячие губы», — в полузабытьи повторяли певички с цветком 
магнолии за ухом.
Временно придавленные сурдинами трубы освободились, и звуки неожиданно достигли 
облаков. Трубачи дули, согнувшись, как яхтсмены. Золотые жерла рвали небо и 
вызывали дождь.
Искаженные города скользили по автомобильным зеркалам заднего вида.
Мир готовил джин бочками.
Навязчивая реклама повторяла:
— Трех вещей желают люди: Ниже цены! Ниже цены! Ниже цены!
— Ха-ха!
— Ха-ха-ха!
— Ха-ха! Ха-ха! Ха-ха!
Мир смеялся.
Вся музыка напоминала регтайм, за исключением той, которая его не напоминала. 
Лица девушек были похожи на те лица, которые знал Тесла, разве что эти смеялись 
каким-то шрапнельным смехом. С неоновой рекламой и радио мир походил на тот 
метрополис, который проектировали они с Уайтом.
Он был точно таким, каким его представлял себе Тесла.
Но только он был неузнаваем.
Подул холодный ветерок, и вещи сказали:

«Теперь мы не твои».

Когда это началось?
Может, еще до Великой войны, когда Джон Джейкоб Астор исчез в студеных водах 
вместе с инкрустированным «Титаником». В том же году Тесла стоял на отпевании 
Джей Пи Моргана.
Без этого колоссального врага мир не мог оставаться прежним. Как он вообще мог 
существовать без маленьких злобных глазок и угрожающе огромного носа?
На следующий год скончался Вестингауз, боец, который никогда не отдыхал. Вслед 
за ним ушел в мир иной друг природы, хрупкий и благородный Джон Мьюр.
Возможно, эти люди еще до смерти были для Теслы призрачными.
До войны он был необыкновенной, но реальной личностью.
Во время войны государство воспрепятствовало вынесению вердикта о приоритете 
изобретателя радио.
Одинокий пианист играл в огромном зале. Провожаемый буддистской улыбкой 
метрдотеля, он покинул блистательный отель, в котором провел двадцать лет. 
Каждая новая фаза жизни начиналась с изгнания из рая. Быстрые пальцы пробегали 
по клавиатуре, когда он в последний раз толкнул вращающиеся двери 
«Уолдорф-Астории», бормоча под нос:
— Мы вечные новички в этой жизни!
Он смотрел на вещи так, будто не мог понять, для чего они предназначены.