малого Божьего феномена
звезды долго оставались «побледневшими». В то время как это явление вызвало в 
простом народе разные толкования, более умному наблюдателю (очевидно, самому 
Милутину Тесле) было жаль, что он не смог вдоволь насмотреться, «
поскольку это явление Божьей природы длилось ровно столько, сколько хватило бы 
человеку времени, чтобы, так сказать, хлопнуть в ладоши».


Явлению предшествовала тяжкая духота, затем пошел дождь, но к вечеру небо 
прояснилось: «
И был воздух прохладен, небо смеялось, а звезды были ясными, как никогда; вдруг 
сверкнуло с восточной стороны — и словно триста лучей протянулись на запад, 
звезды померкли и природа словно замерла…»

Парламент мира

Детям всегда становилось страшно, когда отец
преображался.
Готовясь к воскресной проповеди, Милутин запрещал домашним открывать двери в 
свою комнату. Из-за отцовских закрытых дверей вдруг доносился гневный бас. 
Потом слышался успокаивающий женский голос, сменявшийся истерическими криками. 
Слышавший это мог поклясться, что в комнате полно народу. Проповедь становилась 
театром. Джука Тесла и сыновья испуганно наблюдали, как Милутин взаперти 
ссорится сам с собой, меняя голоса. Дочери тоже никогда не отваживались открыть 
двери, потому что боялись увидеть преображенного отца с незнакомым лицом. За 
обычными дверями, неожиданно ставшими таинственными, поп шептал на немецком и 
кричал на сербском. Шипел на венгерском и препирался на латыни. На фоне всех 
этих голосов некто бубнил на церковнославянском.


Был ли это еще один «чудный феномен», который следовало объяснить? Неужели это 
смилянский святой Антоний беседовал со своими соблазнами? Был ли он одинок? 
Неужели этот изолированный полиглот воображал, что он стал —
парламентом мира?
Или он заучивал проповедь как драму, в которой он сам был и трагиком, и комиком,
 и хором?




2. Мать

Искра в камне
Сыновья Никола и Данила слушали, и глаза их светились. Мама, пока тощая куриная 
голова билась в ее руках, загадывала загадки:
— По лесу идет — не шуршит, по воде идет — не баламутит. Что это такое?
— Тень! — отвечал Данила, как всегда опережая Николу.
— Кто воду не любит? — продолжала мама.
— Кошки и часы!
У младшего сына самыми любимыми были сказки «Правда и кривда», «Что черт творит,
 когда притворяется добрым» и «Ученик чародея». В последней дьявол спрашивает 
ученика, научился ли он чему-нибудь, и тот отвечает: «Нет, даже то, что раньше 
знал, — позабыл». Никола любил сказки, потому что в них дурачок младший брат 
всегда был главным. Джука воспитывала его и Марицу на сказках:

— 
Путешествуя по миру переодевшись нищим, святой Савва пришел ко двору богатого 
Гавана, у которого было добра много…

Глаза у Николы слипались. Он парил на границе сна.

…И тогда святой Савва перекрестил его посохом, и двор Гаванов превратился в 
озеро…

Живя со слепой матерью, Джука Мандич рано научилась всему по хозяйству. У нее 
не было детства, если не считать материнских сказок. Сама ткала полотно для 
одежды, заботилась о младшеньких. А холера, усугубляя страдания, растекалась по 
Лике, «как постное масло по столу». Пока отец Джуки причащал кого-то в 
окрестностях, у них поумирали ближайшие соседи. Девочка сама обмыла и одела 
пятерых.
Выйдя замуж, Джука взвалила на свои плечи еще один дом. Следуя греческим 
философам и многим другим здравомыслящим мудрецам, Милутин Тесла приговаривал:
— Там, где поп хватается за мотыгу, о прогрессе нечего и думать.
Церковные земли обрабатывала Джука с косоглазым слугой Мане.
— Не смотри куда глядится, а целься куда надо! — говорила она Мане, когда тот 
колол дрова.
Мама рассказывала Николе, что трутень оплодотворяет матку высоко в небе и тогда 
появляются новые пчелы, если, конечно, матку не съест ласточка.
— Ласточки и ежи — первые враги пчелам!
Однажды Никола упал и ударился лбом о стул. Мама поцеловала его, «чтобы не