действием силы, образуемой в прямоточном реактивном двигателе, и под давлением 
воздуха, поступающего в камеры, смесь воспламеняется и через сопла 
выбрасывается назад, вращая лопасти. При этом не возникало проблем, характерных 
для конструкций, когда вращающий момент передавался непосредственно от 
двигателя, расположенного в фюзеляже.
Одним словом, это был реактивный вертолет! После успешных испытаний первых 
машин было создано пять опытных образцов этой модели, с полузакрытыми кабинами 
и более мощными двигателями, однако в серийное производство аппарат не пошел. В 
конце войны оставшиеся машины попали в руки американцев; неясно, что с ними 
стало в дальнейшем, скорее всего, они затерялись среди многочисленных военных 
трофеев.
Хотя аппарат Доблхофа обладал рядом достоинств, маломощный двигатель и 
отсутствие прибора контроля изменения угла атаки существенно снижали его летные 
характеристики. Недоработки были тем более странными, что к этому моменту 
выпуск вертолетов был налажен по меньшей мере на двух предприятиях. Так что, 
скорее всего, Доблхоф построил свою модель просто-напросто для того, чтобы 
проверить свою гипотезу на практике.
В последние месяцы войны крупная вертолетная фирма «Фокке-Вульф» решила 
использовать найденные Доблхофом принципы при разработке модели «Триебфлюгеля» 
— истребителя-перехватчика, который, по их замыслу, должен был совершать 
вертикальную посадку на колесное шасси, расположенное в хвостовой части. Три 
лопасти несущего винта были прикреплены к вращающемуся хомуту, который 
взаимодействовал с внешней обшивкой фюзеляжа. Как и у модели Доблхофа, на конце 
лопастей должна была находиться камера возгорания, но большего размера.
Принцип работы прямоточного реактивного двигателя состоял в следующем: 
поступающий через конусообразные воздухозаборники воздух сжимался и смешивался 
с твердым или жидким топливом — для того чтобы придать необходимое ускорение 
узлам, в каждом из которых находился маленький твердотопливный ракетный 
двигатель системы «Вальтер».
При старте пилот настраивал винт на нейтральный угол атаки, при этом ракеты 
отстреливались вниз. После включения ракет «Вальтер» (принцип их действия был 
примерно тот же, что и на знаменитом истребителе «Ме-163» «Комета» фирмы 
«Мессершмитт») самолет поднимался в воздух; после того, как он набирал 
определенную скорость, пилот менял угол наклона лопастей винта. При этом 
образовывалась тяга, заставляющая вращаться хомут, — схожий конструктивный 
принцип использовал в своих разработках Доблхоф. Как и у вертолета, лопасти 
создавали подъемную силу, до тех пор пока не заканчивалось ракетное топливо. 
Когда самолет достигал высоты 1000 метров, пилот менял угол наклона лопастей, 
приводя скорость вращения лопастей в соответствие с необходимой скоростью 
самолета. При вращении хомута 220 оборотов в минуту на кончиках лопастей 
скорость достигала 0,9 Маха, что было вполне достаточно для эффективной работы 
прямоточного воздушно-реактивного двигателя. Незадолго до конца войны началась 
сборка первых прототипов — к этому моменту были завершены неоднократные 
испытания планеров и двигателей.
Таким образом, логично было бы предположить, что после того как прямоточный 
воздушно-реактивный двигатель прошел все испытания, эта технология повсеместно 
будет принята на вооружение. Тем более не стоит забывать, что в 1945 году 
большая часть, если не все новые аэрокосмические программы находились под 
контролем СС. За разработками Доблхофа и Фокке-Вульфа наблюдали такие фигуры, 
как Каммлер, который также инспектировал работу научно-исследовательских 
лабораторий, созданных при СС и люфтваффе, то есть тех самых научных центров, 
которые добились прорыва в технологии радаров, и тд.
В этот период влияние Геринга заметно ослабло, и многие тысячи специалистов, 
которые обслуживали люфтваффе, оказались предоставленными самим себе. Для них 
патронат СС был насущной необходимостью — особенно в тех случаях, когда для 
проведения исследований требовались аппаратура и другие ресурсы.
Параллельно с программой «летающих дисков» существовал еще один проект, который 
люди непосвященные часто неверно связывали с изобретением «летающих тарелок», а 
именно проект разработки «Фу-файтеров». В отличие от «летающих дисков», однако, 
сохранились свидетельства очевидцев, которые проливают свет на эту программу.
Поскольку американские и английские бомбардировщики едва ли не ежедневно 
атаковали территорию рейха, необходимо было выработать меры для защиты 
промышленных объектов и гражданского населения. Решения предлагались самые 
разные — от создания новых зенитных орудий с большей дальнобойностью до 
разработки одноместных планеров с бронированным корпусом, которые могли бы 
врезаться прямо в фюзеляж вражеских бомбардировщиков. Одним словом, в идеях 
недостатка не было.
Уже летом 1944 года такие ключевые фигуры, как Альберт Шпеер, прекрасно 
отдавали себе отчет в том, что если союзнические бомбардировщики будут 
по-прежнему наносить удары по инфраструктуре, то войне рано или поздно наступит 
конец. В 1944 году идея капитуляции еще не воспринималась всерьез, Шпеер и СС 
были озабочены тем, как обеспечить бесперебойное функционирование военной 
индустрии, чтобы она продолжала производить подводные лодки, танки и самолеты.
Необходимо было срочно увеличить число истребителей. Однако из-за крупных 
потерь в боевой технике и летной силе, а также финансовых затруднений, было 
решено добиться воздушного превосходства менее затратным путем. По одному из 
вариантов, предлагалось разработать целый арсенал ракет «земля — воздух» — 
незадолго до конца войны ракеты были уже близки к рабочему состоянию. Еще 
несколько месяцев, и они могли бы стать эффективнейшим оружием против авиации 
союзников благодаря своей хитроумной системе наведения, в которой