— Встретимся, — улыбнулся в ответ Саров.
— Так вы согласны?
— Желание женщины — закон.
— Ох уж эти русские!
Они вновь весело рассмеялись, как давеча за столом.
* * *
Фрэнсис собралась с поразительной скоростью. Саров едва успел отправить Сэму 
Шитовски письмо, о том, что приедет сегодня к вечеру, и упаковать ноутбук, как 
она уже стояла на пороге в деловом костюме. В другой бы ситуации Саров подумал, 
что хозяйка стремится как можно быстрее выпроводить засидевшегося и изрядно 
поднадоевшего гостя. Но Фрэнсис была очень мила, чертовски мила. Она проводила 
его до самой машины.
— Вас подвезти? — спросил Саров.
— Нет, спасибо, мне тут близко, я хожу пешком. Преимущество жизни в небольшом 
городке.
— Не такой уж и небольшой, особенно если сравнить с моим университетским 
кампусом. Вот там действительно — всюду пешком, только пешком, — сказал Саров.
Он тянул время. Ему не хотелось расставаться с Фрэнсис. А она уже чмокнула его 
на прощанье в щеку.
— Будьте осторожны, Пьётр, — сказала она.
— Что вы имеете в виду? — удивился он.
— Ничего, кроме сказанного. Просто: будьте осторожны. До встречи!
— До встречи в Лос-Анджелесе! — с преувеличенной бодростью воскликнул Саров, 
садясь в машину.
Он помахал рукой и медленно тронулся. Благостное настроение как ветром сдуло. 
Что-то тревожное было в последних словах Фрэнсис. Разом вернулись утренние 
страхи, о которых он и думать забыл. Саров покосился на шкатулку, стоявшую на 
правом сиденье. Фрэнсис обернула ее лентой скотча, чтобы ненароком не открылась 
крышка, и упаковала перед выходом в большой пластиковый пакет. Тогда это 
выглядело вполне естественным, теперь вдруг подумалось, что это было сделано 
для того, чтобы никто не увидел шкатулку. Саров поднял глаза к зеркалу заднего 
вида. Фрэнсис продолжала стоять на тротуаре, глядя ему вслед А от 
противоположного тротуара тронулся черный седан с нехарактерными для Америки 
затемненными стеклами и двинулся в ту же сторону, что и он.
Саров доехал до первого перекрестка и в соответствии с наставлениями Фрэнсис 
свернул направо, поддал газу, домчался до следующего перекрестка, включил левый 
поворотник. Стоя на светофоре, посмотрел в зеркало заднего вида. Черный седан 
пристроился ему в хвост, с деланным безразличием моргая левым глазом. Сквозь 
темное лобовое стекло смутно виднелись двое мужчин-близнецов в шляпах, сидевшие 
истуканами, как фигурки в игрушечном автомобиле. «Это еще что такое? — подумал 
Саров. — Только этого мне не хватало!» Загорелся зеленый сигнал светофора. 
Саров импульсивно включил правый поворотник, нажал на клаксон и бросил машину 
вправо. Седан не рискнул повторить его маневр и, обиженно пыхтя, поехал своей 
дорогой.

Чтобы не запутаться, Саров решил сделать «круг почета». А возможно, ему 
хотелось
еще раз
увидеть Фрэнсис, которая вряд ли успела отойти далеко от дома. Но Бергер-стрит 
в этот полуденный час была пуста. Лишь от одного дома посередине квартала 
вывернул небесно-голубой «Кадиллак» и быстро умчался прочь. Сидящий у дома на 
скамейке соломенный Страшила печально смотрел ему вслед.

— Интересные дела, — поделился с ним своими мыслями Саров, проезжая мимо. Ему 
даже показалось, что Страшила согласно кивнул в ответ.
«Интересные дела, — повторил Серов, когда выбрался на трассу, ведущую в 
Колорадо-Спрингс, — трое суток назад жил не тужил, и вдруг началась череда 
странных событий. Сначала увольняют с работы, ну, от этого никто на застрахован,
 опять же черная пятница. Но тут как тут странный корреспондент с необычным 
предложением — мне, абсолютно незнакомому человеку, предлагают уникальные 
документы. И постоянно говорят о каком-то сроке, который оказывается не в 
будущем, как он предполагал. Срок — все та же черная пятница, в которую Тесла 
начинал все свои важнейшие проекты. Вот и таинственный корреспондент начал свой 
проект в черную пятницу. Он как телок несется за тридевять земель, 
корреспондент оказывается корреспонденткой, очаровательной, надо признать, 
женщиной, он разлимонивается и втягивается… Во что-то втягивается. Ему 
предлагают залезть в Интернет, и тут как тут письмо из Колорадо-Спрингс. 
Приглашение в музей, о котором он никогда не слышал. Музей не для всех. 
Исключительно для него. Поразительно вовремя приходит приглашение. Стоило ему 
тронуться в обратный путь, и все, пиши — пропало. И как-то все так складывается,
 что он, чуть ли не помимо своей воли, едет дальше. И еще ему буквально 
насильно навязывают эту шкатулку с документами. Как будто она жжет Фрэнсис руки 
и та стремится как можно быстрее от нее избавиться. Или, наоборот, хочет 
связать ему с помощью этой шкатулки руки, ограничить свободу выбора, еще 
сильнее втянуть его во что-то. Как она написала ему: возможно, вам захочется 
что-то сделать, что-то, для чего надо быть достаточно сумасшедшим. Он не 
сумасшедший».
И Саров принялся доказывать это сам себе весьма простым способом — поиском 
разумных объяснений всей этой странной цепи совпадений и вообще всех событий, 
включая звонки Фрэнсис, ее неожиданный отъезд на машине и присутствие напротив