Впоследствии он предложил Полю издавать ежемесячный журнал, что было принято с 
большой радостью. Успехи главы баварского отделения были потрясающими: 
численность членов ордена на вверенной ему территории была в шесть раз больше, 
нежели в центральном отделении, в Берлине! Поль постепенно вынужден был 
отходить на задний план.
Одним из членов ордена стал выдающийся летчик, знаменитый ас-истребитель Герман 
Геринг. Это было весьма ценное приобретение для Зеботтендорфа, который считал 
Геринга одним из лучших своих учеников. Именно благодаря сохранившимся бумагам 
Геринга мы имеем большинство сведений о деятельности Германского ордена. В 
частности, будущий «наци № 2» так описывает церемонию приема в орден новых 
членов:
Церемония начиналась мягкими звуками фисгармонии, братья исполняли хор 
пилигримов из «Тангейзера» Вагнера. Ритуал начинался в сумерки, когда братья 
совершали жест, символизирующий свастику, — Мастер отвечал им. Затем Мастер 
Церемоний вводил в зал неофитов, одетых в мантии странников, с завязанными 
глазами. Здесь Мастер рассказывал им о Чаше, с послушников снимали мантии и 
повязки. Мастер приближался к неофиту и совершал магические действия копьем 
Вотана, рыцари скрещивали над ними свои мечи. Звучали вопросы и ответы, 
сопровождаемые музыкой «Лоэнгрина», затем послушники приносили клятву верности. 
Посвященных окружали «лесные эльфы» и как новых братьев вели их к Чаше Грааля, 
где горело священное пламя певца.
Тем временем в Германии все большее влияние приобретали социалисты. Их 
Зеботтендорф рассматривал как главную угрозу для национального движения и 
потому считал необходимым всеми доступными средствами бороться с ними. Но вот 
незадача: у маленькой аристократической ложи не было никаких подручных средств 
для того, чтобы тягаться с многотысячными «красными» толпами. Более того, после 
нескольких «правых» митингов с восхвалением кайзера, германской расы и 
ведущейся войны Германский орден попал под пристальное наблюдение рабочих 
вожаков. Настолько пристальное, что Зеботтендорф вынужден был пойти на смену 
названия своей (да-да, на тот момент уже полностью своей) организации. Долго 
думать ему, впрочем, не пришлось.
Видимо, еще в детском возрасте Глауэр прочитал книжку легенд о таинственной 
стране Туле. О ней упоминали в своих исторических сочинениях еще древние греки. 
По их словам, страна Туле находится на самом севере Европы; климат в ней суров, 
населена она светловолосыми и голубоглазыми людьми высокого роста. 
Государственное устройство в Туле греки считали идеальным. То же самое писали 
об этой стране и римляне. Впоследствии ученые помещали Туле то в Северной 
Германии, то в Скандинавии, то в Исландии. Историки до сих пор спорят о том, 
существовала ли такая страна, и если да, то где она находилась. Во всяком 
случае для многих романтиков она воплощала собой землю совершенных людей. 
Воображение Зеботтендорфа моментально превратило этих избранных в арийцев, и 
так родилось название ордена — общество «Туле». По мысли его создателя, 
название должно было символизировать стремление членов ордена к расовой чистоте 
и совершенству.
Но на дворе стоял уже 1918 год. После военного поражения в Германии вспыхнула 
революция. Восстанием оказался охвачен и Мюнхен, в котором была провозглашена 
Баварская социалистическая республика. По улицам ходили патрули Красной гвардии.
 А в это время в парадной зале шикарного отеля проходит очередное собрание 
общества «Туле», на котором Зеботтендорф произносит одну из самых пламенных 
своих речей. Благодаря дневниковым записям Геринга, который сумел на личном 
самолете прибыть буквально на один день в охваченный революцией Мюнхен Гона 
сохранилась до наших дней:

Вчера мы пережили гибель всего, что было нам дорого, близко и свято. Вместо 
наших принцев германской крови, у власти находятся смертельные враги: евреи. 
Чем грозит нам этот хаос, мы еще не знаем. Но мы догадываемся. Время, которое 
придет, будет временем борьбы, горьких утрат, временем опасности… и пока я 
держу свой железный молот, я клянусь все силы отдать этой борьбе. Наш орден — 
Германский орден, и преданность наша германская. Наш бог — Вальватер, его руна 
— Аг. И триединство: Вотан, Вили, Ви — едины в тройственности. С сегодняшнего 
дня наш символ — красный орел, пусть он предупреждает нас, что мы должны 
умереть, чтобы выжить. Мы должны бороться, пока свастика не воссияет над 
холодом темноты.

Обращение к свастике не оказалось напрасным. Солдаты добровольческих корпусов, 
которые несколько месяцев спустя сокрушили красную республику в Баварии, 
рисовали этот знак на своих шлемах. Не без участия общества «Туле» свастика в 
принципе стала одним из самых известных символов всех правых вооруженных 
формирований и политических течений.
Сам Зеботтендорф создал «Боевой союз Туле» и начал постепенно запасать оружие 
для грядущего переворота против Германской Республики. Его организация начала 
терять свой аристократический, элитарный характер. Сын железнодорожника 
прекрасно понимал, что без массы простых людей получить хоть сколь-нибудь 
серьезное влияние у него не получится. И он начал собирать вокруг себя все 
небольшие националистические кружки и группы, которые во множестве расплодились 
после поражения в войне и революции. В общий котел шло все: и масонские ложи, и 
небольшие аристократические общества, и союзы бывших фронтовиков. Именно это в 
конечном счете и ослабило общество «Туле»: слишком разнородная в нем оказалась 
публика. Но пока что организация, в отличие от ордена, созданного Ланцем, 
находилась на подъеме.