здравомыслящим, очень аккуратным и исключительно пунктуальным.
Последующее десятилетие Егерманн напряженно работает над вопросами воскрешения 
мертвых. В числе прочих своих экспериментов он не оставил и мысли об оживлении 
мертвого химическим путем. Однако более перспективным способом казались попытки 
вернуть душу обратно в тело. Упорный доктор создал прибор — так называемый 
«Ловец душ», который должен был «хватать» душу и водворять ее в тело. В приборе 
использовались для этого не вполне понятные поля, и скорее всего определенные 
успехи были достигнуты. Но массового воскрешения людей он совершать не мог. А 
ведь именно воскрешение убитых противником солдат более всего другого 
требовалось Германии к концу войны.
Была у Егерманна и другая задача — найти способ сделать человека бессмертным. 
Это устроило бы и нацистскую верхушку, и всех других «истинных арийцев». К 1944 
году Доктору Жизнь удалось разработать эликсир бессмертия. Это был состав для 
внутривенной инъекции, омолаживающий клетки организма и стимулирующий рост 
новых клеток. Для поддержания организма его требовалось вводить каждые 
несколько месяцев. Состав назывался «Зигфрид». До конца войны Егерманну так и 
не удалось убедиться в его действенности. В 1945 году Доктор Жизнь исчез вместе 
со многими другими нацистскими учеными…
В очередной раз прочитав хранившееся у меня досье Егерманна, я понял, что 
претендовать на роль главного генетика Третьего рейха он не мог. Просто потому, 
что у него было совершенно другое, не менее важное занятие. Однако именно 
Егерманн невольно помог мне найти того, кого я искал…
Доктор Смерть. Конечно, официально профессора Вильфрида фон Беманна так никто 
не называл. И тем не менее за этим человеком числится очень много смертей. Он 
принимал самое активное участие в Программе Т-4. В том самом проекте эвтаназии 
всех «недостойных жить», о котором я писал в начале книги. При этом он был 
светилом не только германской, но и мировой величины. Светилом, о котором после 
войны старались не вспоминать, — уж больно много крови, пролитой во имя науки и 
своеобразно понимаемого счастья человеческого, оказалось на его тонких 
аристократических руках.
Фон Беманн родился в 1874 году в обедневшей дворянской семье в Саксонии. Его 
отец имел некоторые генетически обусловленные физические недостатки — такие, 
например, как искривленная и практически не действующая правая нога, — которые 
передались и его сыну. За это Вильфрид с детства ненавидел своего отца. Он не 
понимал, почему в мире происходит такая чудовищная несправедливость, почему он 
должен с детских лет быть калекой. Именно поэтому фон Беманн еще в ранней 
молодости отвернулся от Церкви и после окончания гимназии поступил в 
медицинский вуз. Сфера его интересов была предопределена — наследственность. «Я 
хотел бы, чтобы как можно меньше людей в этом мире страдали без вины, так, как 
страдаю я», — писал он своей матери. Молодой ученый работал целыми днями, 
прерываясь только на еду и сон, в результате в 1898 году в небывало юном 
возрасте он защитил докторскую диссертацию. Фон Беманн продолжает свои 
исследования в стенах Дрезденского королевского университета, переписывается с 
ведущими генетиками Европы. Начало мировой войны еще больше углубляет 
психологическую травму ученого: в отличие от своих сверстников, он, калека, не 
может отправиться на фронт во имя Германии, а вынужден «прозябать в тылу, как 
женщины, младенцы и старики», так пишет он матери. Чтобы компенсировать свою 
немощь, он начинает работать еще более интенсивно, сутками напролет, спит 
урывками и… в январе 1918 года получает инсульт, от которого сумел оправиться 
только через год.
Январь 1919 года был не лучшим временем для Германии. Страна только что 
проиграла мировую войну и стояла на пороге войны гражданской. Вильфрид, 
характер которого в результате перенесенной болезни еще больше ожесточился, 
возвращается к своим научным изысканиям. Теперь он становится страстным 
поклонником евгеники. В брошюре, изданной в 1925 году под названием «Возвысить 
человечество» (я с трудом отыскал ее в одной из германских библиотек), фон 
Беманн пишет:

Законы эволюции непреклонны: кто не развивается, тот деградирует. В природе 
слабые и больные погибают, чтобы выжил вид. Если у вида нет естественных врагов 
и слабые и больные животные дают потомство, то вид деградирует и вымирает. 
Иного не дано.
На протяжении веков и тысячелетий человечество жило в суровых условиях. Эти 
условия были жестоки, беспощадны, но благодаря им человек оставался человеком — 
гордым покорителем природы. Говорят, спартанцы сбрасывали слабых и больных 
младенцев со скалы. Весьма мудрое решение!
Современная медицина, сохраняя жизни все большего числа людей, которые в иные 
времена не выжили бы, оказывает человечеству медвежью услугу. Посмотрите — чем 
больше ее успехи, тем больше вокруг нас больных и тем меньше здоровых! Не 
потому ли, что мы уже начали деградировать? Не приведет ли это через 
какое-нибудь столетие в полному упадку, а затем и вымиранию человеческого рода?
Такое развитие весьма вероятно, если только мы не примем своевременных, в 
высшей степени решительных мер. Успехи медицины нужно поставить на службу 
человечеству, а не на его погибель. Излечивать следует лишь излечимые болезни; 
неизлечимые — уничтожать вместе с их носителями. Только так мы сможем снова 
запустить замерший и уже изрядно заржавевший механизм эволюции. Только так мы 
проложим путь к человечеству будущего — сильному и могучему.

Сегодня за такой дремучий социал-дарвинизм можно подвергнуться общественному 
порицанию и даже загреметь в тюрьму. Но во времена фон Беманна все было иначе.