Варлен
Стронгин

Вольф Мессинг. Судьба пророка

Загадка Вольфа Мессинга, заключающаяся в его способности предвидеть будущее и с 
поразительной точностью «читать» мысли других людей, не объяснена до сих пор. 
Однако многого не знал и не понимал даже он…



О чем не знал Вольф Мессинг
Вместо предисловия

Я впервые увидел Вольфа Мессинга в конце 1947 года на сцене Государственного 
еврейского театра на Малой Бронной, которым руководил народный артист СССР 
Соломон Михайлович Михоэлс. Вечер состоялся в понедельник, в выходной для 
актеров день, и значительно пополнил бюджет малопосещаемого тогда театра. 
Намечался разгром еврейской культуры, и слова «еврейский буржуазный 
национализм» были у всех на слуху. Люди боялись ходить в этот театр. Кое-кто, 
чтобы помочь ему, покупал абонементы, но на спектаклях не появлялся. Зато на 
вечере Вольфа Мессинга зал был набит до отказа. Стулья поставили даже в 
центральном проходе. И несмотря на то, что вскоре в моей семье наступили 
тревожные времена и в феврале 1948 года был арестован отец – директор 
Государственного издательства еврейской литературы «Дер Эмес» («Правда»), – 
концерт Вольфа Мессинга поразил меня настолько, что я и сейчас, спустя полвека, 
помню до мельчайших подробностей все опыты этого чудо-человека.
Из зрительного зала, освещенный прожекторами, он казался волшебником, но не 
добрым и веселым, с легкостью творившим любые чудеса, а сосредоточенным и 
взволнованным. На каждый удачный эксперимент со зрителями Вольф Мессинг 
затрачивал немало энергии, вежливо кланялся рукоплескавшему залу и через 
мгновение уже работал снова, с напряжением всех своих физических и умственных 
сил. К концу вечера на его лбу выступили капельки пота.
Я не знаю, как называли бы Мессинга сейчас: экстрасенсом, парапсихологом, 
гипнотизером или, как прежде, ясновидящим, но не сомневаюсь, что его концертные 
выступления, предваряемые скромной афишей «Психологические опыты», собирали бы 
аншлаги.
Загадка Вольфа Мессинга, заключающаяся в его способности предвидеть будущее и с 
поразительной точностью «читать» мысли других людей, не объяснена до сих пор. 
Однако многого не знал и не понимал даже он. Будучи по существу эмигрантом, не 
понимал до конца порядков, царивших в СССР, не всегда – интерес к себе вождя 
страны. Но твердо он уяснил одно: Советский Союз спас его от гибели в 
фашистских застенках – в лагере смерти Майданек, где в душегубке закончили 
жизнь его беспечные братья, думавшие, что их заставляют раздеваться перед тем, 
как запустить в баню, отец, сомневавшийся, что их могут убить, их – невинных 
людей, не принесших никакого зла ни немцам, ни иным людям. В сознании Мессинга 
не раз возникали перекореженные от дикого страха лица родных и других 
заключенных, вылезающие на лоб безумные глаза, когда в камеры, набитые голыми 
телами обреченных, пускали смертельный газ.
Душа Вольфа Мессинга содрогалась от этих видений, но глаза оставались сухими, 
лишь следы перенесенных страданий угадывались в его облике. Причем только тогда,
 когда он оставался наедине с собой. Он должен был выглядеть бодрым и 
оптимистичным, как и большинство окружавших его людей, строивших «первое в мире 
светлое и победоносное государство социализма». Но Мессинг, родившийся вдалеке 
от центра России, казался этим людям весьма странным: резкие, нервные черты 
явно не русского лица, зачесанные назад слишком длинные волосы, порой 
испуганные глаза – все это привлекало к нему внимание бдительных созидателей 
нового общества, считавших, что капиталистическое окружение так и норовит 
заслать в их страну шпионов и диверсантов. Святой долг этих людей состоял в том,
 чтобы немедленно отвести подозрительного типа куда следует. Что они нередко и 
делали. Личность Вольфа Мессинга устанавливалась довольно быстро, его отпускали,
 но он не понимал, почему в России, где все нации равны, его задерживают, как 
врага, наподобие того, как в нацистской Германии хватали каждого человека, 
похожего на еврея.
Он не понимал, почему на его выступления в любом советском городе народ валом 
валит, но кое-кто из зрителей недоверчиво, а иногда и враждебно смотрит на 
него; почему перед концертом ведущая читает лекцию, «раскрывающую» суть его 
способностей, о которых он даже не подозревал и с объяснением которых был не 
согласен. Мессинг пробовал возражать, но компетентные люди намекнули ему, что 
без этой лекции он видел бы стены не концертных залов, а в лучшем случае 
барачных тюремных построек. Один журналист в откровенной беседе поведал 
Мессингу, что, отгадывая мысли на расстоянии, тот разрушает материалистическую 
теорию марксизма-ленинизма, но его всемогущий покровитель смотрит на это сквозь 
пальцы, считая, что массы не заподозрят в выступлении политического подвоха и 
примут это за чудо ясновидения, в которое, возможно, верит и сам небожитель.
Вольф Мессинг не знал, что среди его зрителей были и другие люди, понимающие, 
что живут при тоталитарном строе, что марксистско-ленинское учение построено на 
догмах и определенный им путь к светлому будущему ведет в пропасть. Вольф 
Мессинг не знал, что своими опытами зарождает у наиболее просвещенных и смелых 
граждан сомнение в правильности этого пути. Пожалуй, он одним из первых внес