– Вот и хорошая фраза для конца сообщения! – обратился к Молотову довольный 
своей находчивостью Берия. – Я верю товарищу Мессингу. Проверенный человек! 
Вражеских намерений к нашей стране не имеет. Ненавидит Гитлера!
– Уже рассвело! – тревожно заметил Жуков. – Немцы движутся по нашей земле, а мы 
еще не объявили всеобщую мобилизацию! Нельзя терять времени!
– Я согласен, – более спокойно и размеренно, чем раньше, заговорил Берия. – 
Только не надо в сообщении выделять слово «народ». Скажем более обтекаемо: 
«Наше дело правое! Победа будет за нами!» Ведь народ и партия едины!
– А потом для уверенности надо пустить гимн, – торжественно произнес 
Василевский.
– Затем для веселья народные танцы: гопак, русскую, – предложил Буденный, но 
его никто не слушал. Все расступились, уступая выход в коридор Молотову…
Я не ставил перед собой цели в точности передать реплики, произнесенные 
руководителями страны, но позднее, будучи на пенсии, играя в домино на 
Суворовском бульваре, Молотов рассказал моему отцу, что в самом начале войны 
Мессинга действительно вызывали на совещание в Кремль, где он предсказал, что 
победа будет за советским народом…
Машина быстро довезла Молотова до радиокомитета. Прервалась очередная передача, 
и зазвучал голос Юрия Левитана. Вольф Григорьевич еще быстрее доехал до 
гостиницы, включил радиоточку и слышал первое обращение Молотова к народу. 
Потом его передавали каждый час. Вместо Молотова обращение зачитывал диктор 
Юрий Левитан. Его голос, уникальный по тембру и уверенности в том, что он 
говорит, бередил душу Мессинга. Вольфу Григорьевичу казалось, что он один знает 
о мучениях, предстоящих людям, от этого щемило сердце и до боли кружилась 
голова.
Лет через пятнадцать после войны Мессинга свели с Левитаном гастрольные пути. 
Диктора часто приглашали на концерты, где он в театрализованном представлении 
на стадионе вещал своим громовым голосом слова, подсказанные Мессингом: «Наше 
дело правое. Победа будет за нами!» Вольф Григорьевич считал, что голос 
Левитана обладает магическим, гипнотическим свойством внушать людям именно то, 
о чем он говорит. Встретившись в гостинице с Левитаном, Мессинг удивился его 
ничем не примечательной внешности: среднего роста человек, с округлой головой, 
с добрым лицом, искренней улыбкой, но голос его проникал в души людей и 
завораживал их.
Они разговорились. Вольф Григорьевич вспомнил о том, что Гитлер обещал за его 
голову вознаграждение, грозился вырвать язык у Левитана и повесить писателя 
Илью Эренбурга за его острые антифашистские статьи в газетах, после чтения 
которых солдаты яростнее шли на врага.
– Но мы живы! – своим уникальным голосом заметил Левитан.
– Вы говорите с такой силой и уверенностью, – улыбнулся Мессинг, – что даже мне,
 ясновидящему, начинает казаться, что мы будем жить вечно.



Война, телепатия и любовь

Началась война. Не все понимали, что произошло и что будет дальше. В мемуарах 
Мессинга и воспоминаниях Татьяны Лунгиной существует явное расхождение 
относительно времени прибытия Мессинга в Москву из Грузии. В мемуарах, 
сделанных литзаписчиком, Вольф Григорьевич возвращается в столицу на поезде. 
Военное положение. После каждой станции – проверка документов. Частые аресты на 
улицах, вызванные его экстравагантной внешностью. Но Лунгина встретила Мессинга 
в гостинице за несколько дней до начала войны. Об отношениях Мессинга с 
властями и Сталиным литзаписчиком почти ничего не сказано, зато упомянута 
забота о человеке, на самом деле «винтике», ничего не стоившем в сталинские 
времена. Вот фрагмент из мемуаров:

«В дни начала войны я пережил тяжелые минуты. Я внутренне почувствовал себя 
лишним. Передо мной встал вопрос: чем я могу помочь моей второй родине в борьбе 
с фашистской чумой? (Чисто газетное выражение, не из лексикона Мессинга. –
В. С.
). Состояние моего здоровья было таковым, что о личном участии в боях я не мог 
и думать (зато не мог не думать военкомат и проверил бы его здоровье. Или было 
решено не допускать Мессинга на фронт из-за недоверия к нему, как к 
эмигранту? –
В. С.
). Оставалось мое искусство, мое умение. Но кому нужен в такое время, думал я, 
Вольф Мессинг с его психологическими опытами? Оказалось, что это не так. Меня 
эвакуировали в Новосибирск. Оказалось, что кто-то где-то думал о гражданине 
СССР Вольфе Мессинге, о том, что его своеобразные способности нужны людям».

Простим наивное заблуждение гениальному телепату. В то время, когда артисты 
страны или воюют, как бойцы, или собираются в бригады, выступающие перед 
воинами прямо на передовых, Мессинга эвакуируют в Новосибирск, и не случайно. 
По моему мнению, именно из-за способностей этого человека читать мысли, 
угадывать судьбы людей, гипнотизировать его на всякий случай отправляют в 
глубочайший тыл. Но правда и в том, что его искусство повсюду вселяет в людей 
заряд бодрости и веру в бескрайние возможности человека.
«17 июля 1942 года в эвакогоспитале выступал Мессинг со своими психологическими 
опытами перед нашими ранеными. Опыты Мессинга произвели на окружающих