растают. На полюсах появятся обширные цветущие земли», — писал Неро.
Это вам ничего не напоминает, дорогие читатели? Конечно же, глобальное 
потепление, о котором уже несколько десятилетий предупреждают ученые. Может, 
они тоже начитались писаний Раньо Неро?..
Предвидел монах и технические новинки. Правда, ему они казались непонятными и 
даже страшными. Но он описывал их так точно, как мог. «Будут страшные гудящие 
веревки и цепи. Люди станут общаться при помощи их». Узнаете телефонные провода 
и электрические цепи, дорогие читатели? «Возникнут зеркала, в которых люди 
станут отражаться на многие расстояния». Ну а это телевизоры и видеотелефоны.
Еще будут «раковины, которые слышат и говорят человеческими голосами». Сегодня 
мы знаем их названия: телефонные трубки и мобильники. Их действительно, как 
морские раковины, люди подносят к уху.
Есть среди пророчеств и забавные. Например, о зелененьких злобных карликах, 
пришедших на землю с… неба (вот еще когда, оказывается, судачили о пришельцах!).
 Но им не удастся победить человечество, потому что из мест Силы придут три 
мудреца. Неро и места эти назвал. Ученые соотнесли их с современными названиями.
 Получилось: Памир, Тибет и… Урал. Так что наши соотечественники и с 
пришельцами управятся. Словом, и тут станет Россия «оплотом мира». И что бы ни 
случилось — «исчезнут страны, исчезнут континенты — Тартария не исчезнет 
никогда». Да будет так!



Пророчество сквозь века


«До восемнадцатого года я ничего не боюсь… Если, конечно, верить Авелю…»


Эта странная история связана с тремя русскими монархами — императрицей 
Екатериной II, ее сыном Павлом I и правившим спустя век после Павла императором 
Николаем II. Всем им пришлось столкнуться со странными пророчествами 
монаха-предсказателя Авеля.
Узник Петропавловки
Глава российского Сената генерал Самойлов презрительно скривился, глядя на 
доставленного пред его очи монаха-узника. Тощий, сморщенный, волосики жиденькие 
— в чем только душа держится? В деле написано — из крестьян. Родился в 1757 
году, выходит, в нынешнем 1796-м ему 39 лет. Вот уже 20 лет он — монах. Да 
только бродячий, из монастырей его гонят за дерзкий норов и дурацкую привычку 
писать какие-то пророческие книжонки. За них этот Авель чаще сидит в тюрьме, 
чем в келье.
— Так что ты там предрек? — насмешливо процедил генерал Самойлов.
Авель, встряхнув цепями, как мог утерся грязным подрясником и вздохнул:
— Проговорился, что матушка-императрица помрет шестого ноября!
Генерал вскочил в гневе:
— Да как ты смеешь?! — Рванул дверь и заорал адъютанту: — В Петропавловку 
подлеца!
Мать и сын
9 марта 1796 года тощего монаха бросили в каменный мешок — знаменитую камеру 
№ 22 Петропавловской крепости. Наверно, он сгнил бы там заживо, да только 5 
ноября императрицу Екатерину Великую нашли на полу без чувств, а 6-го она 
скончалась. Вступивший на трон Павел I тут же повернул руль власти в свою 
сторону: все враги ненавидимой матери оказались его друзьями. Вместе с другими 
заключенными вышел из крепости и Авель.
Больше того — новоявленный император повелел доставить монаха к себе. Принял в 
личных покоях, облобызал на радостях, еще и благословения попросил. Уж так был 
рад, что наконец-то сделался императором. Конечно, не утерпел и осведомился о 
собственной судьбе. Но Авель, хоть и бывал обычно по-детски искренен, на сей 
раз только развел руками:
— Не все мне открыто!
Видно, не хотел опять в застенок…
— Что ж, — Павел милостиво улыбнулся, — я направлю вас, отче, в Невский 
монастырь. Там и условия — любы, и настоятель — дружелюбен!
Однако уже через год дружелюбный настоятель прислал запрос: возможен ли перевод 
Авеля в другой монастырь, а то уж больно смущает сей дерзкий монах братию. 
Рассказывает разное, а кому понравится узнать дату своей кончины?..
Павел подумал и перевел Авеля в Валаамский монастырь — там порядки строги, 
выбьют дурь из строптивца. Да только в начале 1800 года из Валаама пришла «Зело 
страшная книга», которую сочинил монах. Книгу прочли сначала в митрополичьей 
службе, потом в Секретной палате, и вот Авель снова в Петербурге в 
Петропавловской крепости.
Недовольный Павел решил самолично посетить предсказателя. Для храбрости взял с 
собой фаворитку Лопухину. Вошли к Авелю оба веселые, глупышка Лопухина хохотала 
вовсю. Но вышли напуганные. Как потом засвидетельствовал секретарь министра 
иностранных дел Ф. Лубянский, фаворитка в слезах, а Павел нервно кусал губы.
Ночью император не спал — составлял послание. Наутро лично положил бумагу в 
особый ларец тайной залы Гатчинского дворца, надписав:

«Вскрыть Потомку Нашему в столетний день Моей кончины».