Он вообще очень любил «жить по-простому». Обожал, когда маркиза кормила его 
супом с трюфелями собственного изготовления. О, путь к сердцу этого мужчины 
лежал еще и через желудок — и маркиза отлично это поняла. Оказалось, что 
добиться любви короля не так трудно, как ее удержать. Но Помпадур сумела 
сделать и это. Она стала для Людовика незаменимой. Неразгаданной. Несравненной.
Герцогиня-сводня
Но было одно «но» — в спальне маркиза давно уже не испытывала вдохновения 
страсти. Мало того, недавно королевский медик с кислой миной прошептал ей, что 
столь бурная жизнь вредна для ее здоровья. Она и вправду часто недомогала — ее 
мучил кашель, во время которого становилось почти невозможно дышать. К тому же 
ей скоро 30! По дворцовым меркам она увядает. Неужели ей придется дожидаться, 
когда Людовик бросит ее? Как обрадуются дворцовые сплетники и интриганы — они 
давно ждут, когда ненавистная Помпадур надоест королю и можно будет вышвырнуть 
ее вон.
Маркиза медленно поднялась с кушеточки и села за клавесин — музыка всегда 
успокаивает и подсказывает верное решение. Вот и сейчас в голову Помпадур 
пришла хорошая мысль. Маркиза просто найдет Людовику каких-нибудь смазливых 
девчонок для плотских утех. А себе оставит беседы по душам и деловые советы.
Помог давний друг маркизы — знаменитый живописец и декоратор Франсуа Буше. Он 
предложил свою натурщицу, Луизу О’Мерфи, с которой рисовал богинь и нимф. И 
Луиза торжественно прошествовала в апартаменты фаворитки короля. Маркиза же 
перебралась в другие комнаты. Но если враги ее предвкушали победу, они ошиблись.
 Забегая по вечерам к малышке Мерфи, Людовик по-прежнему все дни проводил у 
маркизы. Она даже кормила его своим фирменным супчиком.
Рыжеволосая Луиза сама все испортила. Гуляя с королем, она недовольно скривила 
губки:
— Вы уже закончили отношения со своей старухой?
Людовик оторопел. Никому не позволено так говорить о Несравненной! Срочно 
вызванному Буше было велено забрать натурщицу.
Насмешка судьбы
Ничто не смогло поколебать влияние Помпадур на своего Людовика. Он пожаловал 
своей Несравненной титул герцогини. Но что это дало? Заботясь о короле и его 
увеселениях, она всю жизнь при дворе прожила как в лихорадке. В сущности, она, 
часто болевшая, сожгла свою жизнь ради возлюбленного Людовика.
И вот теперь ее постоянно мучил кашель. Сидя в кресле, она вспоминала свою 
жизнь. Да, пророчество исполнилось — она стала фавориткой короля. Но чего это 
стоило? Ее юная дочка Александрин умерла страшной смертью. Лекари говорили — 
воспаление брюшины. Но Антуанетта-то знала, что это — яд. Наверно, кто-то хотел 
отравить короля, но поплатилась невинная дочка Антуанетты и Шарля.
Злоумышленники и потом не успокоились — на короля произошло покушение, Помпадур 
пачками получала записки с угрозами. За что? Ведь скольким людям она 
покровительствовала и помогала! На свои средства открывала приюты, больницы, 
финансировала обучение швей и портних, модисток, даже Военную школу построила. 
За свой счет платила жалованье слугам по всему королевскому двору и выплачивала 
пенсии тем, кто ушел на покой. За счет ее заказов жили литераторы и живописцы, 
архитекторы и ювелиры, мебельщики и ваятели. И что взамен?..
Антуанетта закашлялась. Кашель не давал лечь. Впрочем, он позволил не отвечать 
напыщенному священнику, который только что приходил. Святой отец ожидал 
громкого покаяния. Но в чем каяться? В том, что она, невенчанная, жила с 
королем? Но она любила его. По ночам она думала: если бы Людовик не был королем,
 они могли бы уехать на юг. В Париже — промозглая весна. А там — солнце…
15 апреля 1764 года Жанна Антуанетта Пуассон, герцогиня Помпадур, скончалась на 
43 году жизни. В день ее похорон полил сильный дождь. Людовик стоял на балконе 
без шляпы, провожая траурный кортеж.
— Это все, что я могу для нее сделать! — прошептал он.
Горевал и еще один человек — тот, кого звали «совестью Европы». Это был Вольтер.

— Вот насмешка судьбы! — горестно восклицал престарелый философ. — Старый 
маратель бумаги, едва волочащий ноги, еще жив, а прелестная женщина умирает в 
середине своего блестящего жизненной пути!



Княгиня ночи


К чему столь наряжаться, мадам? Все равно смерть застанет вас ночью во сне 
неприбранной!


Зимой в Петербурге ночи долгие. Весь февраль 1818 года метет метель. Ветер воет 
по пустым улицам. Горожане пораньше на боковую укладываются. И только огромный 
дом на Большой Миллионной улице каждую ночь зажигается отблеском сотен свечей. 
Весь Санкт-Петербург знает: здесь изволит проживать таинственная красавица — 
княгиня Авдотья Ивановна Голицына.
Юный гость
Странная женщина и странное жилище! Простой люд даже крестится, проходя мимо: а 
ну как она — ведьма или, того хуже, вампирша?! Ведь весь день в особняке на 
Большой Миллионной тишина, сумрачные окна тяжелыми портьерами завешены. И 
только поздно вечером дом оживает: портьеры раздвигаются, в залах вспыхивают