не доживут до столь счастливых событий — прихода Царства Разума и триумфа 
революции.
И тут встал некто сидевший в уголке. По залу прошел шепот:
— Кто это?
— Жак Казот, — отвечали сведущие. — Понемногу занимается поэзией, баснями и 
статейками. Но ничего особенного не создал. На собрания его охотно приглашают 
потому, что он — отличный рассказчик. Правда, выдумывает много.
Казот поднял руку, и веселье, разливавшееся по залу, вдруг стихло.
— Господа, будьте довольны — ваше желание исполнится! — проговорил он с тоской 
в голосе. — Все вы очень скоро увидите эту великую потрясающую революцию. Но 
знаете ли вы, что воспоследует за тем временем, что вы столь страстно ожидаете?
— И что же? — воскликнул мсье Кондорсе, как всегда недоверчиво-грубым тоном.
— Вы, господин Кондорсе, умрете на соломе в темнице. «Счастливые события», о 
которых вы жадно мечтаете, заставят вас принять яд, чтобы избежать секиры 
палача.
— Что за глупости! — закричали гости. — Вы не понимаете, мсье Казот, мы жаждем 
увидеть Царство Разума!
Казот прикрыл глаза, глухо вздохнул, как от боли, и снова вытянул руку:
— В этом царстве разума вы, господин Шамфор, вскроете себе вены. Вы, господин 
де Николаи, умрете на эшафоте. Вы, господин Байи, там же.
— Какие ужасы вы говорите! — взвизгнула герцогиня де Граммон. — Слава Богу, 
хоть нас, бедных женщин, никакие революции не касаются!
— Ошибаетесь! — проговорил Казот. — Женщин станут карать, как и мужчин. Вас, 
герцогиня, привезут на эшафот в тележке палача со связанными за спиной руками, 
как преступницу. У вас даже не будет исповедника! — Лицо пророчествующего 
побелело как мел. — Впрочем, его не будет почти у всех вас. Последний казнимый, 
кому выпадет такая милость, будет… — Казот запнулся.
— Какому же счастливцу выпадет такая удача? — грубо процедил мсье Кондорсе.
— Королю Франции, — проговорил Казот. — Но это будет его единственная удача…
Хозяин дома резко встал и подошел к Казоту.
— Все говорят, что вы — отличный рассказчик, мсье. Но ваш розыгрыш сильно 
затянулся. Извольте покинуть мой дом!
Казот вздрогнул, как от удара:
— Розыгрыши судьбы не затягиваются. Не пройдет и шести лет, как все мною 
предсказанное, к ужасу моему, случится.
— Тогда скажите нам, что станется с вами? — зло поинтересовалась герцогиня де 
Граммон.
— Помните ли вы историю об осаде Иерусалима, мадам? — Казот взглянул в глаза 
герцогини. — Один человек в течение семи дней кряду обходил крепостные стены на 
виду у всех осаждавших и осаждаемых и кричал: «Горе Иерусалиму! Горе мне 
самому!» На седьмой день, камень, пущенный из метательной машины, попал в него 
и раздавил насмерть. Это участь всех предсказателей.
И Казот, не кланяясь, пошел из гостиной. На пороге остановился и повернулся к 
застывшим в ужасе людям:
— Всех вас уже нет, господа…
Всю жизнь он рассказывал истории. Пытался пробиться в литературе. Писал стихи и 
сказки в духе «Тысячи и одной ночи», создал авантюрный роман «Влюбленный 
дьявол». Но ни один его рассказ не имел такого успеха, как реплики за тем 
странным обедом.
Все сбылось! Не слишком-то удачливый литератор в одночасье оказался пророком. 
Революция началась через год. Жизнь присутствующих закончилась так, как и было 
предсказано. Самого Казота казнили на парижской площади Карусель в семь часов 
вечера 25 сентября 1794 года. Поднявшись на эшафот, он громко вскричал:
— Я умираю, как и жил, верным Господу и моему Королю!
С того памятного обеда прошло как раз 6 лет, как Казот когда-то и предсказал. 
Он умер последним — остальные присутствовавшие на том обеде уже были на Небесах.

Предсказания Нострадамуса
Но не только современники революции поражали своими пророчествами. Вспоминались 
и катрены Нострадамуса, величайшего пророка первого тысячелетия.
Мишель Нострадамус жил в XVI веке — родился в 1503 и умер в 1566 году. Он был 
известнейшим и искуснейшим врачом, который успешно боролся даже с чумой — бичом 
своего времени. По его собственному признанию, он не предсказывал будущее — он 
ВИДЕЛ некие образы и картинки, которые проносились перед его внутренним взором.
И о временах Французской революции Нострадамус тоже увидел картины, выхваченные 
из потока будущего.
Как известно, революция началась в 1789 году. Но первое упоминание о ней 
появилось в письме Нострадамуса французскому королю Генриху II, ибо Мишель 
являлся личным врачом, прорицателем и астрологом его супруги — королевы 
Екатерины Медичи. Точной даты письма нет — но понятно, что Нострадамус отослал 
его еще до смерти Генриха, которую он, кстати, тоже предсказал. Бедняга Генрих 
погиб на турнире в 1559 году. Выходит, не менее чем за 230 лет. Нострадамус 
УВИДЕЛ судьбоносные события. Он написал Генриху, что «после сильного гонения на 
Христианскую церковь в 1792 году… будет принято обновление времени».
Поразительно! Если только вспомнить, что именно в 1792 году во Франции будет 
принят новый революционный календарь, по которому время станет отсчитываться не 
от рождения Христова, а от первого года Французской революции и каждый месяц 
теперь будет именоваться по-революционному.
Теперь о гонениях на Христианскую церковь — проще говоря, о преследовании 
священнослужителей, поскольку революция отменила царство религии, а ввело