Он отправил к вещательнице жреца, чтобы тот уговорил ее выйти к посетителю. Но 
пифия, опасаясь нарушить традиционный запрет, отказалась явиться. Разгневанный 
Александр сам ринулся в храм, нашел пифию и, несмотря на то что пророчица была 
уже немолода, потащил ее в сокровенные покои к треножнику.
Пифия попыталась отбиться, но не смогла. И тогда с досадой она воскликнула: «Да 
ты непобедим, мальчик!» Александр выпустил ее и засмеялся: «Отличное 
пророчество! Других мне и не надо!» И он ушел из храма, вполне довольный.
Надо сказать, что потом он частенько приходил к пифии, но уже вел себя вполне 
почтительно. Да и почему бы нет? Он ведь стал непобедимым и великим.
Зимой 334/333 года до н. э., взяв Гордион, главный город Фригии в Малой Азии, 
Александр обратился к местной святыне. По легенде, еще в VIII веке до н. э. 
знаменитый царь Мидас (тот самый, от чьего прикосновения все превращалось в 
золото и у которого были ослиные уши) установил в храме в честь своего отца 
Гордия золотую боевую колесницу. Ремни у этой колесницы соединялись таким 
искусным узлом, что концов их невозможно было сыскать. Местные жрецы рассказали 
Александру и предание-пророчество: тот, кто сумеет развязать этот самый 
замысловатый в мире узел, обретет власть над всей Азией. Недолго думая 
Александр схватил меч и разрубил этот гордиев узел. «Путь свободен! – 
воскликнул он. – А тот, кто с мечом, – непобедим! – И, вспомнив недавнее 
пророчество пифии, добавил: – Я непобедим, ведь с пяти лет я даже сплю с 
мечом!» После этого он наградил жрецов Гордиона большими дарами.
Александр вообще считал, что богов иных религий и их служителей следует уважать.
 Во время похода в Египет в городе Мемфис он принес жертвы египетским богам, а 
также Апису – священному быку египтян. Затем Александр совершил трудный поход в 
оазис Сивах, ибо именно там находился знаменитый оракул Юпитера Аммонского. Увы,
 войско заблудилось в Ливийской пустыне, но произошло чудо: появились два 
огромных черных ворона, которые стали указывать ему дорогу.
Прибыв в святилище, Александр поведал главному жрецу об этом событии, и тот 
объяснил, что вороны небесного войска сходят только к тем, кто и сам несет в 
себе частицу божественного происхождения. Ну а жрица-прорицательница, предрекая 
Александру грядущие победы, вообще именовала его сыном Зевса. И надо отдать 
должное царю, а может, воздать Аристотелю, воспитавшему его, приняв обещания 
будущих военных побед, царь отклонил свое божественное происхождение. «Сколь бы 
ни были великими мои дела, – не без гордости провозгласил Македонский, – но я 
всего лишь человек, а не бог!» А однажды, когда из полученной им в сражении 
раны хлынула кровь, Александр, подражая древним поэтам, произнес шутливым 
гекзаметром:


Это кровь, а не влага, какая
Струится у жителей Неба счастливых!


Что ж, в этом собственном пророческом утверждении великий царь-полководец 
оказался прав. Иначе бы он не умер 13 июня 323 года до н. э. И произошло это не 
в бою, как могла бы обещать ему жизнь полководца, а в банальном бреду от 
лихорадки, подхваченной когда-то в походе на Индию.
Недаром один из жрецов-брахманов покоренного Пенджаба предрек ему три года 
назад: «Никому не покорить душу нашей страны, но наш дар покорит твое тело!»
Тогда Александр подумал, что это замысловатая аллегория, но оказалось, что это 
выражение нужно понимать буквально: индийская лихорадка убила его бренное и 
совсем не божественное тело. И непобедимый меч не помог, ибо выпал из 
ослабевших рук.



Цицерон: пророчества оратора

Марк Туллий Цицерон (106—43 до н. э.) – великий римский оратор, политический 
деятель и писатель-философ – не верил в мистическое и был реалистом. Его 
философские сочинения, риторические трактаты, речи и литературные произведения 
оказывали огромное влияние на современников. Цицерон был близок к высшему 
политическому эшелону Рима и потому жил по принципу «здесь и сейчас», не 
допуская романтических устремлений. Однако и он рассказал потомкам об одном 
знаменитом пророчестве. Вот его повествование:

«Два друга прибыли в Мегару и остановились в двух гостиницах, каждый сам по 
себе. Едва один из них заснул, как увидел перед собой товарища по путешествию; 
он был печален, говорил, что хозяин задумал убить его, и умолял с возможной 
быстротой спешить ему на помощь. Спящий проснулся, но, полагая, что это только 
сон, вновь отдался пленившей его дремоте. Друг к нему является вновь и 
заклинает поспешить, потому что убийцы тотчас войдут к нему в комнату. В 
страшном волнении, изумляясь неотвязчивости ужасного сна, тот уж собрался 
отправиться к своему другу. Но, поразмыслив, уступил усталости и вновь лег. 
Едва он задремал, как друг предстал перед ним в третий раз, бледный, 
окровавленный и с искаженным лицом.
«Несчастный! – сказал он. – Ты не пришел, когда я тебя умолял. Все кончено. Так 
хоть отомсти за меня! На восходе солнца ты встретишь у ворот города телегу с 
навозом. Останови ее и прикажи скинуть навоз. Под ним ты найдешь мое тело. 
Предай его с честью погребению. И накажи убийц».