революции в делах церковных. И тогда Сюзетт решила сама заняться духовной 
миссией – отправиться в Рим, дабы рассказать самому папе о том, какие 
чудовищные несправедливости творятся в католическом мире. Лабрусс всерьез 
верила, что сможет убедить главу Ватикана покаяться в грехах и принять идеи 
свободы, равенства и братства. Но все вышло иначе: пророчица угодила в тюрьму.
Ее дорога в Рим больше напоминала триумфальное шествие. Простые люди любили 
Сюзетт и верили ей. Из всех пророчиц революции именно она была по-настоящему 
близка к народу. Ее феномен состоял в том, что она была даже не столь 
провидицей, сколь общественной деятельницей своей эпохи. В Рим она отправилась 
пешком, как паломница. По дороге проповедовала в церквях, домах, на улицах и 
площадях. Она излечивала больных – даже паралитиков поднимала на ноги, 
прокаженных очищала от язв. Французы, немцы, итальянцы встречали ее как святую. 
Немудрено, что папа счел ее личным врагом, а прелаты католической церкви вообще 
чуть не ведьмой. До Рима добраться она не успела, уже в Болонье смутьянку 
поджидал папский нунций. Не оробевшая и перед ним, Сюзетт Лабрусс предрекла: 
«Если Пий VI не покается, посадит меня, разрешит убить французского генерала, 
то другой генерал прикажет арестовать его, и папа умрет через год!» Услышав 
рассказ нунция, Пий растерялся. Он вообще был человеком нерешительным, и, отдав 
приказ заточить смутьянку в тюрьму замка Святого Ангела в Риме, все же не 
решился ее казнить. Так что Сюзетт все-таки попала в Святой город. Правда, в 
качестве узницы, а не проповедницы.
Увы, ее предсказание исполнилось. В декабре 1797 года при уличных беспорядках 
папская охрана убила видного французского генерала Дефо. Французы тут же 
среагировали, послав в Рим армию под командованием генерала Луи Бертье. 15 
февраля 1798 года армия захватила Рим, и папа Пий отправился в тюрьму крепости 
Балансе. В августе 1799 года там он и умер.
Поразительно, но с генералом Луи Бертье Сюзетт Лабрусс связывало еще одно 
давнее пророчество. Они встретились за 10 лет до смерти Пия VI – 8 июля 1789 
года. Тогда храбрый вояка Луи Бертье еще только мечтал о высших чинах. Сюзетт 
ошарашила его: «Через неделю ты станешь генералом! Но все равно останешься 
верным солдатом. А через три года спасешь двух важных женщин». Бертье не 
поверил: «Генералом мне не стать. Я с трудом до майора-то дослужился!» Сюзетт 
улыбнулась: «Ты станешь даже военным министром. И после твоей смерти у тебя 
будут учиться солдаты всего мира. Но ты должен беречь себя. Ведь именно тебе 
предстоит спасти меня!»
Лабрусс ни в чем не ошиблась. В день взятия Бастилии Луи Бертье остался верен 
королю и принимал участие в защите тюрьмы. Наутро, 15 июля 1789 года, по указу 
короля он стал генерал-майором. Затем его назначили начальником штаба 
Национальной гвардии Версаля, где пребывал монарх. В 1792 году Бертье спас двух 
родных теток Людовика XVI и помог им выбраться из революционной Франции. Это 
был воистину благородный и героический поступок. Только за одно подозрение о 
связи с кем-то из Бурбонов, родственников короля, можно было проститься с 
жизнью. Но Бертье, тронутый страданиями престарелых женщин, все же помог им, 
рискуя жизнью.
Но в дни кровавого террора осторожный Бертье решил не рисковать и покинул Париж.
 При Наполеоне же вернулся и стал бессменным начальником штаба армии Бонапарта. 
Именно тогда он и заложил такие основы штабной службы, по которым до сих пор 
учатся офицеры всей Европы.
Но дальнейшее оказалось тоже верным: именно на долю Бертье и выпало 
освобождение Лабрусс из римской тюрьмы. Провожая ее в специально снятый дом на 
тесной римской улочке, Бертье не удержался и спросил: «Если еще тогда в Париже 
ты знала, что мне придется тебя освобождать, разве ты не предвидела, что папа 
Пий VI угодит в тюрьму? Зачем тогда тебе надо было идти в Рим и вразумлять 
его?»
Лабрусс вздохнула: «У судьбы не прямая дорога. Всегда возможна извилина или 
развилка. Если б папа прислушался ко мне, может, я уже давно жила бы в том доме,
 куда ты везешь меня только сейчас. И была бы не узницей, а гостьей папы. Тогда 
и Пий не оказался бы в тюрьме. Результат вышел бы тем же – ты приехал бы в Рим 
и здесь встретил и папу и меня. Но все было бы по-иному… Таких развилок много 
скапливается за годы жизни. И каждый человек может их использовать себе на 
благо. Но я, увы, не слишком могущественная провидица, как парижская Ленорман. 
Она видит сразу все дороги и результат. А я только до ближайшей развилки…» – «И 
что ты видишь про меня?» – не удержался Бертье.
Сюзетт улыбнулась: «Невероятное! Вижу, как ты, мой храбрый маршал, передашь 
Наполеону императорскую державу, а наш общий приятель, Талейран, накроет его 
плечи алой мантией с королевским горностаем». – «Ну уж это точно – выдумка! – 
хохотнул Бертье. – Зачем герою республики, славному гражданину Бонапарту 
держава с мантией?!»
Сюзетт засмеялась: «Гражданину республики они, конечно, не нужны. А вот 
императору Франции просто необходимы!» – «Глупости!» – взорвался Бертье. 
«Поживешь – увидишь!» – философски заметила провидица.
И маршал Бертье увидел. 2 декабря 1804 года на коронации Наполеона он лично 
подал новоявленному императору императорскую державу Франции, другие маршалы – 
кто шпагу святого Шарлеманя, кто орден Почетного легиона. А вот министр 
Талейран, старый знакомый Сюзетт Лабрусс, накинул на плечи Наполеона пурпурную 
мантию с королевским горностаем. Все случилось, как описала Лабрусс.
Сама же пророчица после римского пленения вернулась в родную Францию истинной 
героиней. Ее торжественно встречали в городах и селениях, предлагали дома и 
деньги. Но она от всего отказалась. Даже придя в Париж, не осталась там, а 
отправилась в странствие по стране и вплоть до восстановления монархии колесила