предвидения, но есть исторические факты, которые не поддаются объяснению с 
данных позиций:
1). Жене Юлия Цезаря приснился сон, в котором она видела, как убивают ее мужа, 
а через три дня Цезарь был действительно заколот;
2). Вообще великие люди окружены вниманием предсказателей. Так историк Рима, 
Аммиан Марцеллин, описывая смерть императора Юлиана, пишет, что тому заранее 
было предсказано место его гибели и то, что он погибнет от железа (26, с.424).
3). Английский король Ричард III увидел во сне, что погиб в бою, а на следующий 
день это свершилось;
4). Жизнь Жанны д'Арк можно рассматривать как исполнение пророчества (34, с.
288).
5). В 1756 году в конце сентября Сведенборг, только что возвратившийся из 
Англии в Готтенбург, обедал в обществе нескольких особ, у одного из тамошних 
жителей. Около шести часов вечера он вышел из комнаты и воротился бледный и 
встревоженный, говоря, что в Стокгольме сильный пожар и что пламя охватило уже 
значительную часть города. (Готтенбург отдален от Стокгольма на 50 миль.)
В беспокойстве он несколько раз после того оставлял комнаты и объявил наконец, 
что дом такого-то его знакомого уже превратился в пепел и что его собственный 
дом находится в большой опасности. Выйдя еще раз около 8 часов, он возвратился 
уже с лицом спокойным, говоря: «Слава Богу, пожар погашен, огонь остановился за 
три дома от моего». Все это произвело большое движение в городе и дошло до 
сведения губернатора, который на другой день пригласил к себе Сведенборга и 
получил от него подтверждение всего сказанного им накануне с описанием всех 
малейших подробностей. А на следующий день приехал из Стокгольма курьер с 
известием о пожаре, который действительно происходил, как его описывал 
Сведенборг (45,с.10).
6). Аналогичный случай произошел с Василием Блаженным на пиру у Ивана Грозного. 
Будучи однажды приглашенным к Ивану Грозному, юродивый три раза вылил 
подносимую ему застольную чашу. Когда царь рассердился на него, Василий 
ответил: «Не кипятись, Иванушка, надо было залить пожар в Новгороде, и он 
залит».
Позже выяснилось, что действительно, в это самое время в Новгороде был опасный 
пожар.
7). Борис Годунов позвал к себе гадателей и те предрекли ему, что он будет 
царствовать в течении семи лет (30,К4,с.100).
8). Максим Грек, когда царь Иоанн не внял его совету, велел сказать ему чрез 
Алексея Адашева и князя Курбского, что царевич Димитрий будет жертвою его 
упрямства. Иоанн не испугался пророчества: поехал в Дмитров, в Песношский 
Николаевский монастырь, оттуда на судах реками Яхромою, Дубною, Волгою, Шексною 
в обитель Св. Кирилла и возвратился чрез Ярославль и Ростов в Москву без сына: 
предсказание Максимово сбылось: Димитрий [в июне] скончался в дороге (30, К3,с.
246).
9). Уверяют, пишет Карамзин, что астрологи предсказали неминуемую смерть Иоанну 
Грозному через несколько дней, именно 18 марта, но Иоанн велел им молчать, с 
угрозою сжечь их всех на костре, если будут нескромны. 17 марта ему стало лучше 
и 18 марта он хотел казнить астрологов, но вдруг умер (30,К3,с.506).
10). Свифт в «Путешествии в Лапуту» указал почти точные сведения о спутниках 
Марса, — их расстояниях от этой планеты и периодах обращения, хотя эти спутники,
 Фобос и Деймос, были открыты астрономами лишь много лет спустя… «Кроме того, 
они открыли две маленьких звезды или два спутника, обращающихся около Марса, из 
которых ближайший к Марсу удален от центра этой планеты на расстояние, равное 
трем ее диаметрам, а более отдаленный находится от нее на расстоянии пяти таких 
же диаметров. Первый совершает свое обращение в течении десяти часов, а второй 
в течении двадцати одного с половиной часа, так что квадраты времен их 
обращения почти пропорциональны кубам их расстояний от центра Марса, каковое 
обстоятельство с очевидностью показывает, что означенные спутники управляются 
тем же самым законом тяготения, которому подчинены другие небесные тела» (13,с.
200).
11). Странный сон приснился М. Ломоносову: «Последнюю ночь корабельного 
плавания не спал, в каюту не заходил. Так и стоял, так и ждал, скоро ли-де 
всплывет русский берег.
…Но на рассвете вздремнул и увидел сон необыкновенный.
Вижу, будто мой корабль огибает остров Моржовец, что в горле Белого моря. Вхожу 
в губу Глухую. Падает снег. На берегу карбас; в нем, под снежной пеленою, 
человеческое тело. Я рукою охитил снег с лица и… узнаю отца. Он испытно глядит 
на меня и вопрошает: „Дитятко, ты меня на Страшном суде не будешь уличать, что 
я тебе встать на ноги не пособил?“
И я будто отвечаю ему:
— Нет, татушка, не буду. А ты на меня вечному судии не явишь, что я тебя при 
старости лет бросил?
— Нету твоей вины, дитятко!
И тут его накрыла метель. Это побережье Моржовца мы не раз навещали с отцом 
ради промысла. В Петербурге я поспешил разыскать своих земляков-двинян, 
весенних гостей столицы. Они уже стояли кораблями на Неве. Здесь встретило меня 
известие, что отцов корабль не вернулся прошлой осенью с промысла. Неведомо и 
то: на каких берегах погиб… Я, — рассказывает далее Ломоносов, — немедля 
отправил на родину депешу, дабы искали в Глухой моржовецкой губе. Послал и 
деньги, потребные к расходу по сей экспедиции. Снаряженный из Архангельска 
гальот нашел останки отца моего в указанном мною месте. Понеже грунт явился 
кремнист, накрыли кости бревенчатым обрубцем» (56,с.35).