примеру, Хаксли заявил, что форма кости «отнюдь не указывает на ее 
принад­лежность представителю вымершей или тупиковой ветви человеческой расы». 
Здесь мы вновь имеем дело с ошибочным мнением о недопустимости действительно 
древнего проис­хождения кости, которая выглядит как современная.

Описывая в 1920-х годах кремневые орудия труда, обна­руженные Мойром в той же 
местности, где была найдена фоксхоллская челюсть, американский палеоантрогюлог 
Ген­ри Осборн недоумевал, почему ни один из вышеупомянутых ученых не потрудился 
осмотреть это место лично. Осборн вы­сказал предположение, что их недоверие, 
«повидимому, основывалось на
недостаточно примитивной форме челюс­ти
». К тому же кость окаменела не полностью, но такое нередко случается с 
костными останками аналогичного возра­ста.

Через некоторое время кость таинственным образом ис­чезла. Современные научные 
авторитеты упоминают о ней крайне редко, да и то презрительно-насмешливо. В 
«Ископае­мых людях» Марселена Буля мы, например, встречаем вот такой пассаж: 
«Нужно быть человеком абсолютно некритичным, лишенным здравого смысла, чтобы 
обращать внимание на такие, с позволения сказать, свидетельства».

Со своей стороны отметим, что первооткрывателями множества костных останков и 
предметов материальной культуры, ставших общепризнанными свидетельствами, бы­ли 
именно необразованные рабочие. Так, большинство откры­тий на острове Ява, 
связанных с человеком прямоходящим, сделали местные собиратели, работавшие по 
найму, без како­го-либо наблюдения за ними. Челюсть
Homo erectus
в Гейдельберге обнаружили простые немецкие рабочие, бригадир которых затем 
передал ее ученым. Если мир науки воспринял все эти открытия всерьез, то почему 
к фоксхоллской челюсти отношение иное? Нам могут возразить, что как яванские 
окаменелости, так и челюсть человека прямоходящего из Гейдельберга открыты для 
всеобщего обозрения, тогда как че­люсть из фоксхолла куда-то исчезла. Однако 
ископаемые останки пекинского
Homo erectus
тоже исчезли в Китае во время Второй мировой войны, тем не менее их продолжают 
считать доказательством эволюции человека.




Скелеты из Кастенедоло

В период плиоцена, миллионы лет назад, южные склоны Альпийских гор омывались 
теплыми морскими волна­ми и постепенно покрывались отложениями кораллов и 
моллюсков. В конце лета 1860 года профессор геологии Джузеппе Рагаццони 
(Giuseppe Ragazzoni) из Политехнического института итальянского города Брешиа 
отправился в местеч­ко Кастенедоло (Castenedolo), примерно в 6 милях к 
юго-вос­току от Брешии, за окаменевшими раковинами моллюсков, которые можно 
было обнаружить в плиоценовых отложениях одной из пещер у подножия невысокого 
холма под названием Колле-де-Венто (рис. 7.3).


Рис. 7.3. Холм Колле-де-Венто возле местечка Кастенедоло, Италия, в разрезе. 
Показана общая стратиграфическая позиция обнаружен­ных там человеческих 
скелетных останков.

1. Окаменевшие останки человека, найденные в 1860 году геологом Джузеппе 
Рагаццони, за­легали среди наносов кораллов и раковин, покрытых 
среднеплиоценовыми напластованиями голубой глины, поверх которых располо­жен 
слой смытой с холма красной глины
(феретто).


2. Новые ископаемые останки троих людей (одного взрослого и двоих детей) были 
обнаружены 2 и 25 января 1880 года примерно в 15 метрах от находки 1860 года. 
Кости залегали поверх кораллового наноса и бы­ли покрыты слоем плиоценовой 
голубой глины толщиной порядка 2 метров, поверх которого находились 
напластования красной глины
(феретто).


3. Кости, принадлежавшие женщине, были найдены 16 февраля 1880 года на метровой 
глубине в слое голубой глины, покрытой напластованиями желтого песка и 
ярко-красной
феретто
.

Ни в одном из трех случаев никаких признаков захоронения Рагац­цони не 
обнаружил.

Вот как Рагаццони описывает свое открытие: «Я собирал раковины вдоль коралловой