свидетельствует о существовании в Северной Америке искуснейших мастеров, 
умевших обрабатывать металл, за 600 миллионов лет до на­ших дней.



Лаон, Франция: шар из мела третичного периода


В апреле 1862 года журнал
«The Geologist»
опубликовал в переводе на английский захватывающее сообщение Максимилиана 
Мельвиля (Maximilien Melleville), заместителя председателя Академического 
общества французского города Лаона (Laon), с описанием шара из мела (рис. 6.2), 
обнаруженного на глубине 75 метров в относящихся к третич­ному периоду залежах 
лигнита неподалеку от Лаона.



Рис. 6.2. Этот шар из мела был найден возле французского города Лаона в залежах 
бурого угля, относящихся к верхнему эоцену. Его возраст, определяемый на 
основании его страти­графической позиции, оценивается в 44 – 45 миллионов лет.

Лигнит (иногда называемый зольным шлаком) – это мягкий бурый уголь. Лигнитовые 
пласты залегают в Монтегю (Montaigu), возле Лаона, в подножии холма, где 
имеется не­сколько горизонтальных шахтных стволов, главный из кото­рых уходит 
на 600 метров в слой лигнита.
В августе 1861 года шахтеры, добывавшие лигнит в дальней оконечности главного 
ствола шахты, на глубине 225 футов (68,6 метра) от поверхнос­ти холма, заметили 
круг­лый предмет, который упал сверху. Его диаметр был около 6 сантиметров, а 
вес – 310 граммов (око­ло 11 унций).

«Определив, откуда упал шар, они (шахте­ры. –
Прим. перев.
) смог­ли заметить, что он не на­ходился внутри слоя «шлака», а был вмурован в 
месте соприкосновения этого слоя со сводом раз­работки, где оставил чет­кий 
след», – указывает Мельвиль. Шахтеры отнесли шар д-ру Лежену, который и 
со­общил Мельвилю о находке.

Далее Мельвиль отмечает: «Задолго до этой находки ра­бочие каменоломен 
рассказывали мне, что им неоднократно попадались куски окаменевшей древесины… 
со следами чело­веческого воздействия. Теперь я ужасно жалею, что не просил их 
показать мне те прежние находки. В свое оправдание при­знаюсь, что тогда я 
считал их просто невероятными».
Мельвиль исключает всякую возможность фальсифика­ции в случае с шаром из мела: 
«По высоте он на четыре пятых пропитан веществом черного цвета, похожим на 
битум, кото­рое ближе к вершине становится желтым, образуя окруж­ность. 
Несомненно, это следствие его длительного пребыва­ния в массе лигнита. Верхушка 
же шара, вмурованная в оболочку пласта, сохранила естественный тускло-белый 
цвет мела… Что касается породы, внутри которой находился шар, могу с 
уверенностью утверждать, что она была абсолютно нетронутой и какие-либо 
признаки производившихся ранее ра­бот отсутствовали. Свод шахтного ствола был в 
этом месте также абсолютно нетронутым, не было видно ни трещин, ни каких-либо 
разломов, откуда бы шар мог выпасть».
Проявляя осторожность относительно человеческого происхождения таинственного 
предмета из мела, Мельвиль пишет: «На основании единственного факта, пусть даже 
уста­новленного с большой долей достоверности, я бы не рискнул делать далеко 
идущие выводы о существовании людей – со­временников месторождений бурого угля 
в окрестностях Па­рижа… Я сообщаю об этом с единственной целью: предать 
гласности (что бы это ни повлекло за собой) любопытную и странную находку, 
никоим образом не намереваясь объяснять ее происхождение. Я сознательно 
ограничиваю собственную роль и только довожу эту информацию до сведения людей 
на­уки; от высказывания же собственного мнения воздержусь, пока новые открытия 
не помогут мне оценить значение наход­ки в Монтегю».

На это сообщение последовал комментарий издателей журнала
«The Geologist»:
«Мы считаем в высшей степени разумным его решение воздержаться от выводов 
относительно су­ществования людей нижнего третичного периода в окрестнос­тях 
современного Парижа до тех пор, пока не будут получены новые подтверждения 
такой гипотезы». В 1883 году Габриэль де Мортийе высказал предположение о том, 
что кусок белого мела принесли туда, где он был найден, волны наступавшего в 
третичный период на сушу океана, которые и придали ему ок­руглую форму.

Такое объяснение не представляется нам правдоподобным, прежде всего потому, что 
шар обладал определенными признаками, несовместимыми с воздействием волн. 
Обратим­ся вновь к свидетельству Мельвиля: «Три громадных осколка с острыми 
углами указывают на то, что он составлял часть глыбы, из которой и был сделан и 
от которой его отделили од­ним ударом лишь после завершения работы, что и 
вызвало указанные повреждения». Если волны придали предмету ок­руглую форму, то 
как они могли оставить острыми углы, опи­сываемые Мельвилем? К тому же кусок