Рис. 4.6. Заточенные с одной стороны инструменты периода раннего миоцена из 
Тенея (Франция).

Некоторые критики Буржуа отмечают, что из всех найденных им в Тенее кремневых 
осколков периода раннего миоцена только немногие представляли собой 
действительно хо­рошие образцы. Их около тридцати. Как утверждал Габриэль де 
Мортийе, «было бы достаточно даже одного неоспоримого образца, а у них – 
тридцать!»
Современные эксперты по каменным орудиям, как, например, Л. У. Паттерсон, 
утверждают, что расположенные параллельно сколы примерно одинакового размера 
указыва­ют на работу человека. На иллюстрациях представлены крем­ни раннего 
миоцена из Тенея с такими сколами. На рис. 4.7 изображено одностороннее орудие 
из Тенея рядом с анало­гичным, признанным научным сообществом, односторонним 
инструментом из Олдувайского ущелья.



Рис. 4.7. Слева: кремневое орудие, обнаруженное в формации пери­ода раннего 
миоцена в районе Тенея, Франция. Справа: общеприз­нанное орудие из нижней части 
горизонта II Олдувайского ущелья, Африка. На нижних краях обоих образцов можно 
наблюдать грубые параллельные сколы, что является необходимым требованием, 
предъявляемым к артефактам.

У многих тенейских кремней поверхности потрескавши­еся, что может 
свидетельствовать о воздействии огня. На этом основании Габриэль де Мортийе 
сделал вывод, что люди ис­пользовали огонь для того, чтобы было легче 
разламывать крупные камни. Из отколовшихся в результате такой обра­ботки кусков 
потом делали инструменты.
Англоговорящие читатели узнали об этих каменных орудиях эпохи раннего миоцена 
из произведений С. Лэйнга. Он писал: «Человеческое происхождение этих орудий 
убеди­тельно подтверждается тем, что обитающие на Андаманских островах минкопы 
делают точильные камни и скребки, почти идентичные образцам из Тенея. Причем 
они точно так же ис­пользуют огонь для разламывания больших камней и прида­ния 
осколкам желаемого размера и формы… В целом доказа­тельство звучит достаточно 
убедительно. Выдвигаемые же возражения могут быть объяснены лишь отсутствием 
жела­ния признать то, что человек появился намного раньше, чем это до сих пор 
официально считается».

Кто же сделал тенейские орудия? Некоторые полагали, что это дело рук 
примитивных обезьяноподобных предков со­временного человека. Но в 1894 году С. 
Лэйнг, говоря о теней­ских инструментах, заявил: «Тип этих орудий остается 
прак­тически неизменным и по сей день, пройдя через весь плиоцен и четвертичный 
период. Скребок эскимосов и обитателей Ан­даманских островов представляет собой 
лишь несколько усовершенствованный скребок из миоцена». Если люди делают такие 
скребки сегодня, то вполне вероятно, что такие же су­щества делали похожие 
инструменты и в эпоху миоцена. И, как мы увидим в последующих главах этой книги,
 ученым все же удалось обнаружить в горизонтах третичного периода ос­танки 
человеческого существа, неотличимого от
Homo sapiens
.

Таким образом, становится понятно, почему больше ни­чего не слышно о кремнях из 
Тенея. В этой борьбе на арене па­леоантропологии некоторые ученые-эволюционисты,
 дейст­вительно приняли тенейские миоценовые орудия, ассоциируя их, однако, с 
предком современного человека. Эволюционная теория убедила их в том, что такой 
предок существовал. Но в течение длительного времени ученые никак не могли 
найти подтверждающих этот факт свидетельств. Когда же таковые наконец были 
обнаружены на Яве в 1891 году, то оказалось, что костные останки залегали в 
формации среднего плейсто­цена. И это, естественно, поставило сторонников 
существова­ния человека-обезьяны в эпоху миоцена перед дилеммой.
Случилось так, что предок человека – переходный тип меж­ду ископаемыми 
обезьянами и современными людьми – был найден не в геологических слоях раннего 
миоцена (около 20 миллионов лет назад, по современным подсчетам), а среднего 
плейстоцена, соответствующего возрасту менее одного мил­лиона лет. 
Следовательно, тенейские кремни, а также все дру­гие свидетельства 
существования людей в третичном периоде (или обезьяно-людей, умевших 
изготовлять орудия) необхо­димо было спокойно и без лишнего шума предать 
забвению. И это произошло.
Многочисленные и обширные свидетельства присутствия гоминидов, имевших навыки 
изготовления орудий, в тре­тичном периоде были забыты. И стройность здания 
современ­ной палеоантропологии была сохранена. Если хотя бы одно-единственное 
свидетельство существования производи­телей орудий было принято, то свелись бы 
на нет все предпри­нимавшиеся в этом веке усилия по кропотливой разработке 
теории эволюции человека.