как Доусон всегда искал кремневые орудия, он спросил рабочих и узнал, что 
кремний возят из шахты из соседнего поместья Баркхэм Мэнор, которое 
принадлежало мистеру Р. Кенварду, с которым Доусон был знаком. Доусон посетил 
шахту и попросил двух рабочих обращать внимание на любое орудие или 
окаменелость, которые могут попасться. В 1913 году Доусон писал: «Во время 
одного из моих последующих визитов на шахту, один из людей вручил мне маленькую 
часть необыкновенно толстой теменной человеческой кости. Я тотчас же осмотрел 
все вокруг, но больше ничего не нашел… И так до тех, пока через несколько лет в 
августе 1911 года, я не посетил это место и не достал из сваленных под дождем 
куч пустой породы из шахты другой, более объемный кусок, принадлежащий лобной 
части того же самого черепа.» Доусон заметил, что в шахте добываются куски 
кремня того же самого цвета, что и фрагменты черепа.
Доусон был не просто любителем. Он был избран членом Геологического общества, и 
30 лет, как почетный собиратель, он посылал образцы в Британский музей. Более 
того, у него возникла близкая дружба с сэром Артуром Смитом Вудвордом, главой 
геологического отдела Британского музея и членом Королевского Общества. В 
феврале 1912 года Доусон написал Вудворду письмо в Британский музей, сообщая, 
что он «наткнулся на очень древний плейстоценовый пласт… которые, как я думаю, 
обещает быть очень интересным… из-за части толстого человеческого черепа, 
найденной в нем… Части человеческого черепа, которая будет соперничать с Homo 
heideibergensis». Вообще, Доусон нашел пять частей черепа. Для того, чтобы 
сделать их твердыми, он поместил их в раствор дихромата калия.
2 июня 1912 года в субботу Вудворд и Доусон вместе с Пьером Тильгардом де 
Шарденом, студентом местной иезуитской семинарии, начали раскопки в Пилтдауне и 
они были награждены несколькими новыми открытиями. В самый первый день они 
нашли другую часть черепа, затем последовали другие находки. Позднее Доусон 
писал: «Очевидно, что это весь или большая часть человеческого черепа была 
вдребезги разбита рабочим, который выбросил незамеченные куски. В кучах с 
пустой породой мы нашли столько этих частей, сколько смогли. В одном углублении 
в неповрежденном слое я нашел правую половину человеческой нижней челюсти. 
Насколько я мог судить, ориентируясь по дереву, растущем в 3 или 4 ярдах оттуда,
 это было то самое место, где несколько лет назад работали рабочие, когда была 
найдена первая часть черепа. Доктор Вудворд также выкопал небольшую часть 
затылочной части черепа на расстоянии ярда от того места, где была найдена 
челюсть и приблизительно на том же самом уровне. Челюсть была разбита по шву и 
стерта, возможно, когда она лежала в наносе и до полного отложения. На 
фрагментах нет или почти нет следов того, что они передвигались. На теменной 
части сохранился надрез, возможно от кайла рабочего. Всего было найдено 9 
частей черепа. Пять нашел один Доусон, а другие 4 — Вудворд после того, как он 
присоединился к раскопкам.»
Помимо человеческих окаменелостей во время раскопок в Пилтдауне были найдены 
различные окаменелости млекопитающих, в том числе зубы слона, мастодонта, 
лошади и ленивца. Также были найдены каменные орудия, некоторые из которых 
можно было сравнить с эолитами и другими, более развитыми орудиями. Доусон и 
Вудворд считали, что орудия и кости, находящиеся в более хорошем состоянии, в 
том числе и окаменелости пилтдаунского человека, датируется ранним плейстоценом,
 а другие изначально были частью плиоценовой формации.
В последующие десятилетия многие ученые согласились с Доусоном и Вудвордом, что 
окаменелости пилтдаунского человека принадлежали вместе с раннеплейстоценовыми 
окаменелостями млекопитающих, синхронным пилтдаунским отложениям. Но другие, в 
том числе сэр Артур Кэйт и А. Т. Хопвуд думали, что окаменелости пилтдаунского 
человека принадлежали вместе с древней позднеплейстоценовой фауной, которую, 
очевидно, вымыло в пилтдаунские отложения из более позднего горизонта.
С самого начала считалось, что пилтдаунский череп морфологически похож на 
человеческий. По мнению Вудворда у древних обезьяноподобных предков человека 
был похожий на человеческий череп и похожая на обезьянью челюсть, такая, как у 
пилтдаунского человека. В определенной точке, говорит Вудворд, эволюционная 
линия расщепилась. У одной ветви стали развиваться толстые стенки черепа с 
большими надглазничными валиками. Эта линия привела к яванскому человеку и 
неандертальцам, у которых были толстые стенки черепа и большие надглазничные 
валики. У другой ветви сохранились более гладкие надглазничные валики в то 
время, как челюсть стала больше походить на челюсть человека.
Таким образом, Вудворд выступил с собственной теорией человеческой эволюции, 
которую он хотел подтвердить найденными окаменелостями, однако, их число 
ограничено, и они фрагментарны. Сегодня вудвордская предположительная 
родословная жива с широко принимаемой идеей о том, что Homo sapiens sapiens и 
Homo sapiens neanderthalensis являются потомками видов, называемых архаическими 
или ранними Homo sapiens sapiens. Очень близко к идее Вудворда не так широко 
принимаемое предположение Льюиса Лики о том, что и человек разумный, и 
неандерталец — это параллельные ветви главного ствола человеческой эволюции, но 
все эти предположительные эволюционные родословные игнорируют приведенные в 
этой книге доказательства присутствия анатомически современного человека в 
периоды более древние, чем плейстоцен.
Не все согласились с тем, что пилтдаунская челюсть и череп принадлежали одному 
существу. Сэр Рэй Ланкастер из Британского музея предположил, что они могли 
принадлежать разным сущесвам разных видов. Дэвид Уотерсон, профессор анатомии в 
Королевском Колледже, также думал, что челюсть не относилась к черепу. Он 
сказал, что соединение челюсти с черепом подобно соединению ступни шимпанзе с 
человеческой ногой. Если Уотерсон был прав, то он поставлен перед фактом, что 
череп, очень похожий на череп человека, весьма возможно, относился к раннемму