Поэтому таким потрясением для научного мира стали сказанные в 1977 году слова 
Стивена Джея Гулда, профессора зоологии и геологии в Гарвардском университете: 
«Постепенные изменения никак не подтверждались ископаемыми свидетельствами».
Через пять лет, в 1982 году, Дэвид Шиндел, профессор геологии Йельского 
университета, в публикации в уважаемом журнале «Nature» поведал, что «фазы 
перехода между предполагаемыми предками и потомками… отсутствуют».
Сам Дарвин, собственно, писал, что «между всеми живущими и вымершими видами 
должно было быть немыслимое число промежуточных и переходных связей. Но без 
сомнения, если эта теория верна, таковые существовали на нашей Земле». Он 
постоянно задавался вопросом: почему же «мы не находим их без счета в 
отложениях земной коры?» Напрашивающийся ответ, видимо, пугал ученого, и он 
списывал все на неполноту полученных человечеством данных. Он даже посвятил 
этому целую главу в своей книге, убеждая читателя, что в «будущие века… будут 
обнаружены многочисленные ископаемые связи».

Профессор Гулд говорит, что «чрезвычайная редкость переходных форм в ископаемой 
истории продолжает оберегаться как профессиональный секрет палеонтологии». А 
его коллега профессор Найлс Элдридж, комментируя через год скандальное 
заявление, признался, что «никому не удавалось найти каких-либо „промежуточных“ 
существ: среди ископаемых свидетельств не обнаруживается никаких „отсутствующих 
связей“, и многие ученые теперь все больше склоняются к убеждению, что эти 
переходные формы никогда не существовали». Профессор Стивен Стэнли пишет: «В 
действительности в ископаемой истории нет
ни одного
убедительно подтвержденного случая перехода одного вида в другой. Кроме того, 
виды существовали поразительно длительные периоды времени».

Ископаемая история живого на Земле в том виде, какой мы сегодня ее знаем, 
начинается в так называемый кембрийский период, который был примерно 590 млн 
лет назад.
Несколько окаменелостей были найдены в более ранних слоях, но они не похожи ни 
на что, ныне существующее на Земле, и выглядят чем-то вроде пробы пера.
Далее, около 530 млн лет назад, зародились животные всех известных нам форм – 
ископаемые или живущие ныне.

Несмотря на то что кембрий продолжался около 85 млн лет, все новые формы 
родились примерно за 10 млн лет или даже меньше. И нет никаких данных о том, 
что они «эволюционировали» в дарвиновском понимании этого термина. Более того, 
из геологических данных вытекает, что подобная стабильность является нормой. 
Ископаемые формы животных или растений появлялись, жили миллионы лет, затем 
вымирали. Но практически без изменений. Изменения если и есть, то относятся 
преимущественно к размерам: увеличивается все животное или растение – или 
отдельные его признаки. Но вид не меняется: георгин не становится розой, а мышь 
– крысой. К тому же абсолютное большинство обитающих на Земле существ за весь 
свой долгий период жизни
никак
не изменились. Устрицы и двустворчатые моллюски, например, были точно такими же,
 как и сегодня, 400 млн лет назад. Акулы никак не изменились за 150 млн лет, а 
тапиры – за 100 млн лет.


Часто эволюция демонстрируется в учебниках на примере лошади. За точку отсчета 
берется маленький четырехпалый гиракотерий, живший 55 млн лет назад и 
развившийся в современную
Equus
около 3 млн лет назад. На схемах можно наблюдать, как его пальцы постепенно 
срослись в один, как увеличился размер животного и как с изменением рациона 
изменились зубы.

Сегодня ученые уже уверены, что все это не более чем фикция. Это абсолютно 
разные ветви, не имеющие друг к другу никакого отношения. Более того: ствол, на 
котором эти ветви могли бы произрасти, так и не был обнаружен.
Лошадь за свою долгую видовую жизнь сначала увеличивалась в размерах, затем 
уменьшалась, затем снова увеличивалась. Да, у нее изменились зубы, но, кроме 
двух этих перемен, никакой эволюции лошади не происходило. И на это ушло 52 млн 
лет? Лошадь просто бездельница! Или не любит Дарвина.
На возражения о неполноте раскопанных останков есть очень простой ответ:

общее число живущих семейств наземных позвоночных – 329;


общее число зафиксированных в ископаемой истории – 261;


процент обнаруженных ископаемых – 79,3 %.

То есть наши находки по представительности неумолимо стремятся к 100 %. Считать 
при этом, что мы случайно не нашли ни единого промежуточного вида, по крайней 
мере, антинаучно!
Доктор Роберт Уэссон в своей книге «За гранью естественного отбора» пишет: