|
И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Эдемского
Херувима и пламенный меч обращающийся,
Чтобы охранять путь к Дереву Жизни.
(Быт. 2:23–24)
Самостоятельное развитие от дикости к цивилизованному обществу представляется
почти столь же трудным, как и объяснение жизни с классических научных позиций.
Историк Нибур еще в XVIII веке отмечал: «Нельзя привести ни одного примера,
показывающего, что какой-либо современный дикий народ сам собою достиг
цивилизованного состояния» [216, с. 46–49]. Автор основательного труда
«Первобытная культура» Э. Тайлор пришел к выводу, что при существовании высшей
и низшей цивилизации смешанная народность либо примыкает к низшей культуре,
либо занимает промежуточное по уровню положение. Причем низшая культура в
значительной степени оказывается подверженной вырождению. Так, бывшие
могущественные западноафриканские государства резко деградировали в ходе
общения с белыми людьми и торговли рабами-невольниками. В Юго-Восточной Африке
исчезла высокоразвитая негроидная культура, создавшая огромные каменные
монументы. Такая же история повторилась с американскими индейцами и аборигенами
Австралии. В наше время тезисы Э. Тайлора нашли подтверждение в исследованиях
востоковеда И. С. Лисевича.
Одной из исторических загадок шумерской цивилизации является ее бурное развитие
в кратчайшие сроки и последующее угасание при контакте с окружающим миром.
Казалось бы, столь прогрессивная культура должна была быть необычайно
устойчивой и высокоадаптивной. Но если культура возникает в «тепличных»
условиях, то при внешне агрессивном окружении без соответствующей поддержки она
вполне может оказаться нежизнеспособной. И все же здесь, по-видимому, решающую
роль сыграло смешивание с другими народами в процессе постепенной ассимиляции,
военно-политических событий и внутренней политики правителей. Шумеры с их
мудростью растворились в древних племенах, обогатив их, но при этом канув в
небытие.
Подводя итог, можно подчеркнуть, что змея с древних времен почти повсеместно
считалась олицетворением мудрости и добра, и возможность связи этого символа с
символикой Энки вполне допустима. Однако перевод людей на путь автономного
развития и наделения их способностью самостоятельно размножаться было поступком,
за который другие анунаки (и в первую очередь Энлил) осудили Энки. Со временем
первоначальное обострение отношений между двумя земными правителями вылилось в
так называемую «войну богов», отголоски которой встречаются в Ветхом завете.
Похоже, что известный миф о Прометее — это вариация на тему Энки — люди —
анунаки. Таким образом, сказание о грехопадении можно считать интерпретацией
описанных событий с точки зрения Энлила. Что же касается сходства в
представлениях о змеях как о летающих в небе существах, соединяющих Небеса и
Землю, то эта тема будет продолжена в главе 18.
Глава 16
ЭПОС О ГИЛЬГАМЕШЕ: ПОТОП И ПОИСКИ БЕССМЕРТИЯ
И увидел Господь, что велико
развращение человеков на Земле, <:..>
И раскаялся Господь, что создал
человека на Земле…
И сказал Господь:
истреблю с лица Земли человеков,
Которых Я сотворил, <…>
ибо Я раскаялся, что сотворил их.
Быт. 6:5–7
Судить о глубинных психологических аспектах отношений анунаков к созданным ими
людям мы, по понятным причинам, не можем. Ясно лишь, что на первоначальном
этапе оно было различным и преимущественно утилитарным. Кроме того, сближение с
Нибиру ассоциировалось у наших далеких пращуров с надвигающимися глобальными
природными и политическими катаклизмами. Энлил, нередко проявлявший
нетерпимость к собственным небесным собратьям, вероятно, был не очень
дружелюбно настроен и к человеческой расе.
Этнографы и историки уже давно заметили разницу в человеческом восприятии Бога
в до- и послепотопное время. Облик всеблагого Творца, доброго Создателя людей и
Райского сада, в котором люди послушно трудились, в какой-то период сменяется
Богом карающим и гневающимся. В 1960 году обратил на это внимание и писатель,
социолог и философ Станислав Лем: «Бог Ветхого завета» <…> был вспыльчивым,
жаждал преклонения и жертв, завидовал другим богам» [144, с. 175].
|
|