показанная на иллюстрации и описанная Шлиманом, на самом деле не существует. 
Сейс, по-видимому, просто поверил Шлиману на слово.
Что же в таком случае можно сказать о сокровищах Трои? Ясно, что Шлиман - по 
крайней мере публично - продолжал вводить людей в заблуждение. В личном 
разговоре с Ньютоном в 1873 году он признался не только в том, что его жена 
София не принимала участия в открытии, но также что «рабочий и слуга (Янакис) 
наткнулись на сокровище и помогли мне вывезти его в Афины». Однако, когда 
появилось сообщение Борласа о его разговоре с Николаосом Янакисом в 1878 году, 
Шлиман написал профессору Максу Мюллеру, признанному эксперту в области 
лингвистики, попросив его выступить в свою защиту и заверив, что:

«…Николаос Янакис никогда не спускался в канаву во время раскопок и не видел 
сокровища и медного ключа, обнаруженного вместе с ним. Я клянусь костями своего 
отца, что ключ был найден вместе с сокровищем именно так, как я описал в своей 
книге. Миссис Шлиман, разумеется, присутствовала там и помогала мне; она ни на 
миг не покидала меня».

Если Шлиман мог так беззастенчиво лгать своим друзьям, что уж говорить об 
общественности и других археологах?
Если история о находке сокровища в основном вымышлена, можно ли верить в само 
существование сокровища? Могло ли «открытие века» быть хитроумным 
мошенничеством? Мог ли Шлиман приобрести ценные предметы где-то еще, или же он 
собрал все лучшие находки сезона своих раскопок в Трое с целью устроить громкое 
открытие и убедить мир, что он действительно нашел дворец Приама?
Сегодня у нас есть лучшая возможность ответить на эти вопросы, чем в первой 
половине XX века, так как одним из последствий крушения коммунизма в СССР было 
появление на свет сокровищ Приама. Они хранились в Музее имени Пушкина в Москве 
и в петербургском Эрмитаже и, судя по всему, ничуть не пострадали во время 
своих путешествий. Различные эксперты в области археологии, включая Дональда 
Истона, изучили объекты и пришли к выводу, что все находки являются подлинными 
и относятся к одному и тому же времени.
Это позволяет исключить идею о том, что Шлиман покупал ценности у торговцев с 
целью сфабриковать сокровище. В 1873 году он мог иметь лишь смутные 
представления об археологической датировке, поэтому крайне маловероятно, что 
ему удалось собрать столь убедительную коллекцию, все образцы которой имеют 
четкие параллели с ранним бронзовым веком в северо-западной Турции.

Более убедительно выглядит теория Дэвида Трэйла: сокровище Шлимана включало 
археологический материал, найденный ранее, но сознательно придерживаемый, чтобы 
сезон раскопок закончился на высокой ноте. Судя по поведению Шлимана, ясно, что 
главное открытие было совершено 31 мая, как подчеркивал Истон и теперь признает 
Трэйл. Возможно, это было захоронение, поскольку место находки, окруженное 
камнями, в описании Янакиса очень напоминает могилу. Поэтому основная часть 
сокровища Шлимана была найдена в одном месте, но представляется весьма 
вероятным, что он добавил к этому «ядру» другие предметы. Шлиману очень повезло,
 что эти добавления хорошо сочетались с основной частью сокровища, но, судя по 
воспоминаниям современников, он вообще был необыкновенно везучим человеком. 
Ценности не обязательно должны были кропотливо накапливаться предмет за 
предметом; мы можем последовать более убедительной теории Трэйла, согласно 
которой значительное количество дополнительных экспонатов было взято из 
собрания ювелирных украшений, обнаруженного в марте 1873 года (предметы, 
украденные рабочими, составляли малую часть этой находки). Шлиман придерживал 
ценности до тех пор, пока не смог найти гораздо более сенсационное место - 
предполагаемый дворец Приама, царя Трои. К несчастью для Шлимана, план Лорента, 
где было указано истинное место находки сокровища, нарушил его замыслы и 
вынудил его сочинить новую историю, в которой оно упало с городской стены.

Предметы, составляющие коллекцию Шлимана, вполне реальны. Но, как это ни 
печально, мошенником был человек, обнаруживший их.




ПЕРВЫЕ РУКОПИСИ МЕРТВОГО МОРЯ?



***

В июле 1883 года Моисей Шапиро, крещеный еврей, торговавший предметами старины 
в Иерусалиме, прибыл в Лондон с довольно необычной находкой. Шапиро привез 15 
узких полос пергамента, покрытых еврейскими письменами, которые, по его словам, 
были обнаружены арабскими пастухами в пещере в холмах Палестины. В текстах 
пергаментов содержались варианты эпизодов из библейской книги Второзаконие, 
включая десять заповедей, а судя по стилю начертания букв еврейского алфавита, 
рукопись датировалась VI веком до нашей эры или даже раньше. Возраст находки 
при условии ее подлинности превосходил самые ранние известные манускрипты 
Ветхого Завета (IX век нашей эры) почти на полторы тысячи лет. Не удивительно, 
что Шапиро хотел получить за них 1 000 000 фунтов стерлингов.
Однако Шапиро пользовался дурной репутацией в мире знатоков и любителей